Поезд качнуло, тряхнуло, с верхних полок полетело все, что только можно… Ленка проснулась, почувствовала, что падает на пол и завопила во все горло. Вагон накренился и все вдруг оказалось вверх ногами… Поняв, что произошло крушение, девчонка выбралась из-под обрушившегося на нее матраса и попыталась дотянуться до двери купе, вдруг оказавшейся на «потолке». Ничего не получилось. Тут раздался грохот, ее свалил с ног еще один толчок, вагон опять перевернулся. Теперь он лежал вверх ногами. Окно раскрылось. Девчонка забыла про все и выскочила на воздух. Тянуло дымом, где-то уже трещал огонь. Произошла железнодорожная катастрофа.
Ленка ехала в деревню к бабушке, а оказалась посреди леса. Отбегая от сошедшего с рельсов, свалившегося с насыпи и горящего состава, она увидела, что еще много человек лезло из окон. Тут ее нога угодила в какую-то яму с водой, Она упала, измазавшись в жидкой грязи. Длинные волосы распустились, на них налипла тина. Впереди было болото. Поднявшись в грязных мокрых джинсах и рубашке, она попрыгала с кочки на кочку вперед. Вдруг кто-то подал ей руку. Она уцепилась за нее и оказалась на сухом месте.
Это был парень, который еще в поезде при посадке помогал ей занести чемодан, а потом смотрел на нее в коридоре вагона, Ему было лет двадцать, так что четырнадцатилетняя Ленка побаивалась ответить на знаки внимания. Теперь же вокруг никого не было, да и обстановка обязывала. Оказалось, что Андрей (так его звали) вылез без особых повреждений для своих джинсовых куртки и брюк. Мало того — он даже прихватил с собой сумку, в которой лежала палка колбасы.
— Куда же идти? — отчаянно сказала девчонка.
— Мне-то так даже ближе, чем от станции, мой дом в двух часах ходьбы, — ответил Андрей. — Пойдем пока ко мне, переночуешь, а завтра я тебя довезу до твоей бабушки.
— Я устала, — пожаловалась она.
— Съешь колбасы, а пока пойду к ручейку, тут недалеко, я воды принесу.
Настрадавшаяся Ленка, почесывая синяки от кувыркания в вагоне, с аппетитом прожевала отрезанный кусок и от усталости задремала сидя, прислонившись спиной к неизвестному ей дереву.
Проснулась она от поцелуев и сперва долго не могла поверить самой себе. Андрей стоял перед ней на коленях, держал трехлитровую банку с водой, умывал и целовал. «Вокруг никого нет, а я же давно мечтала, чтобы не мешали и не подсматривали», — решилась девчонка и тоже ответила долгим поцелуем.
— Я люблю тебя, — сказал Андрей.
— Пойдем, — вскочила Ленка от испуга, что он сейчас еще что- нибудь сделает: взрослый парень все же!
Прошло не два, а три часа, прежде чем они подошли к обширному бревенчатому дому с мансардой, стоявшему на полянке и на берегу ручья. Входа в него было два. Проникнув через один, они оказались в комнатке, где стояла кровать, ведро с водой и столик с керосиновой лампой. В остальной дом вела другая дверь. Андрей сказал «Никуда не выходи» — и исчез за ней. Через десять минут он принес ей чистую длинную рубашку и халат.
— Вот ведро с водой, вот корыто, вымойся и переоденься. Я чай принесу.
От такой заботы о себе Ленке стало тепло. Она подумала о том, что согласилась бы остаться жить в романтичной лесной избушке, когда о тебе так трогательно заботятся.
Он вернулся какой-то расстроенный. Вымывшись, она пила с ним чай в рубашке и халате. Андрей сидел напротив и внимательно смотрел. Сразу же девчонку сильно потянуло в сон — она еще успела подумать, не было ли подсыпано в напиток снотворное…
* * * Пробуждение было очень неприятным. Ленка лежала не на кровати, а в абсолютно другой комнате, на каком-то деревянном возвышении, причем не в рубашке, а совершенной голой. Руки были крепко связаны за спиной, а ноги — у лодыжек и у колен. От страха девчонка закричала, позвала парня, но никто не ответил. Попробовав пошевелиться, Ленка выяснила, что связанные руки привязаны к железному кольцу в помосте, а ноги — к столбику, стоящему поодаль. Оставалось только извиваться, словно червяк.
И тут вошли люди, при виде которых голая девчонка готова была сгореть от стыда. Это были трое мужчин, одеты они были обыкновенно, но на их головах были пелеринки с прорезями для глаз, как у средневековых палачей.
— Девка, — сказал один, незнакомый ей, — ты у нас запомнишь, как таскаться по чужим домам.
Он подтащил кадку с растущей в ней крапивой, рукой в перчатке сорвал куст и стал нахлестывать ей по беззащитному телу лежащей девчонки. От жжения все сразу зачесалось, Ленка завопила, завиляла всеми частями тела. Крапива прошлась по груди, спине, попке, ногам… Связанная закричала:
— Не надо, не надо, зачем вы это делаете? Кто вы?
— Не скажем, — проговорил все тот же «палач». — И так узнала слишком много… по вине некоторых…
— Я ничего не знаю! Не знаю, куда меня привели! — вопила Ленка, переворачиваясь и пытаясь потереться об помост или об столбик. — Отпустите меня с завязанными глазами! Я все-все забуду, пожалуйста!
— Не-е-ет, ты должна будешь запомнить не головой, а всем своим телом, что про нас надо забыть, — жестоко сказал мужчина и рассыпал листья крапивы вокруг нее по всему помосту. Почувствовав, что с каждым вилянием добавляется новый ожог, Ленка завизжала от страха и унижения и постаралась замереть, но сокращения мышц ног, спины и ягодиц говорили о том, что это ей давалось нелегко.
— Полежишь на крапиве, отревешься, тогда и поговорим, — пояснил мучитель.
Все вышли, оставив ее одну. Пленница наконец хоть немного отвлеклась от мыслей о крапиве и подумала, что так извивалась, что мужчины рассмотрели все ее тело. Интересно, кто они? Почему остальные двое молчали? Где Андрей? Что они с ним сделали? Она почувствовала, что заботится о судьбе парня, как будто влюбилась в него.
Лежать голой пришлось долго, много часов. Руки и ноги затекли от веревок. Наконец пришли все те же в пелеринках, но только вдвоем, и ее развязали. Пустили к ведру умыться, а потом взяли за руки и вывели в следующую комнату. Кроме всяких инструментов и верстаков, здесь стояла большая железная кабина с наклонной крышей. Один «палач» распахнул ее дверь и толкнул туда голую девчонку: