Беру девушку за ногу и притягиваю ее к перилам. Крепкие жгуты сразу же фиксируют ее ногу в таком положении. Так же поступаю со второй ногой и руками. Девушка пытается сопротивляться, но ничего не может сделать.
С удовольствием оглядываю получившуюся картину. Соблазнительная девушка прикована к перилам. эротические рассказы Ее ноги разведены широко в стороны и подняты выше головы, руки тоже зафиксированы вверху. Моей жертве очень неудобно — край ступеньки впивается прямо между ее ягодиц, жестко зафиксированные ноги не позволяют ей сдвинуться, она сидит только на одной булочке, а вторая свисает. Ане больно и некомфортно, она вертит своей попкой, но при этом край ступеньки только сильнее давит. Наслаждаюсь мучениями этой самки.
В моих руках появляется нож. Ощущаю животный страх своей преподавательницы, снова зажигаю желтый свет в глазах и с жестокой улыбкой приближаюсь к лицу самки. Она вертится, пытается вжаться в перила, отдалиться от меня. Но это бесполезно. Холодное лезвие прикасается к горячей коже около прелестного носика.
— П-по п-пожа — голос дрожит. Лезвие медленно двигается вниз. Останавливается около пересохших губ. Надавливаю немного сильнее, выступает капелька крови. Аню все трясет, из зажмуренных глаз текут слезы.
— Смотри мне в глаза, самка! — лезвие давит вниз, на нижнюю губу, заставляя девушку открыть рот. Приникаю губами к раненой губке, слизываю кровь. Покусываю губу, надавливая зубами около ранки, выжимая кровь капельку за капелькой Слышу прерывистое дыхание. К чувству страха добавляется немного возбуждения. Возбуждения от силы, от власти находящегося рядом хищника, от опасности и беспомощности. От развратной позы, от своей полной доступности для меня, стоит мне только опустить руку, и я смогу проникнуть в ее развратно раскрытые дырки. Убираю нож, удерживая самку за подбородок, начинаю целовать ее, грубо и властно, покусывая ее губки, глубоко проникая языком в ее послушный ротик. Открыла глаза, смотрит на меня. Взгляд затуманен. Начинает отвечать на поцелуй. Несмело, но отвечает. Чувствую ее возрастающее желание. Отстраняюсь, пощечина.
— Потекла, подстилка?! — в глазах обида. Резким движением разрываю рубашку на груди девушки. Пуговицы разлетаются в стороны. В глазах снова появляется страх. — Я задал вопрос. — спокойный голос, пощечина. — И жду ответа. — пощечина. — Быстро!
— Я я
— Ты самка! — провожу рукой по голому животику, залезаю под юбку. — Моя самка. — пальцы уже в ее трусиках. Там горячо и влажно. — Моя мокрая самка! — сильно хватаю за мокрые губки, оттягиваю их. Слышу стон возбужденной девушки.
И снова у меня в руках появляется нож. Разрезаю юбку, потом трусики, на которых уже отчетливо виднеется мокрое пятнышко. Девушка пытается вертеться, но это ей никак помочь не может.
— А чего это у тебя такая неухоженная дырочка? — перебираю жесткие волосики на лобке. Резко проникаю пальцем во влажную дырочку, слышу стон, делаю несколько быстрых движений. Выхожу, тяну за волосы. Девушка вскрикивает. Снова
вхожу в горячую дырочку, теперь сразу 2 пальца. Начинаю медленные движения. — Заросло все — пальцы ходят в мокрой дырочке, то ускоряясь, то снова замедляясь. — Давно никто не пользовался твоими дырочками? — начинаю сдвигать и раздвигать пальцы внутри тугой мокрой дырочки. При этом продолжаю поступательный движения. — Я задал вопрос. — резко, до упора вставляю пальцы, влажный чмок. — И жду ответа. — еще одно резкое проникновение, свободной рукой сжимаю грудь через ткань лифчика, слышу стон боли и удовольствия. — Как преподаватель от глупого студента.
Ускоряю движения, насаживаю свою преподавательницу на мои пальцы до упора, вхожу раз за разом все быстрее и грубее. Это уже не преподаватель, это только самка, похотливая самка. Стонет, просит еще. И я Прекращаю движения.
— Я жду ответа. — пощечина.
Недовольный стон в ответ. Аня пытается насаживаться на мои пальцы, двигает тазом. И получает еще пощечину. Возбуждение самки на грани. Этот студент, нахальный троечник, который пожирал ее глазами, сейчас заставляет ее саму насаживаться на его пальцы, стонать и жаждать оргазма, жаждать его грубых проникновений, уверенных ласк. Он обращается с ней как с бесправной самкой, отчитывал ее за небритый лобок, и она чувствовала, что он имеет на это право.
— Пожалуйста, не останавливайся!
А вот это уже наглость. Достаю пальцы из мокрой дырочки, резко встаю. Аня следит за мной испуганным взглядом. Хватаю свою преподавательницу за волосы, расстегиваю ширинку. Возбужденный член рвется на волю, прямо в приоткрытый в недовольном возгласе ротик.
— Сосите, Анна Николаевна. Если не можете ответить нормально, придется работать ротиком по-другому.
Я начал медленно проникать в ротик преподавательницы. Она пыталась отстраниться, давилась, но я крепко удерживал ее за волосы. Одной рукой я стоял на ступеньке, вторую поставил униженной самке на живот. Немного надавил ей на низ живота, продолжая двигаться в ее влажном ротике. Носком ботинка спустился ниже, к ее дырочке, надавил прямо на клитор. Девушка выгнулась от боли, насколько позволяли её жестко зафиксированные ноги. Ротик ее раскрылся в крике, но я сразу же заткнул его, вставив член глубоко в горло. Начал просто насаживать ротик своей преподавательницы, все ускоряя темп, слюни стекали на грудь безвольной самки.
Аня не понимала, почему ее это заводит. Жесткий носок ботинка на ее клиторе причинял боль, которую постепенно начинало заменять наслаждение. Твердый орган ее студента проникал в горло, заставляя ее давиться, но ей почему то нравилось это ощущение, ощущение того, что её просто грязно используют, ее отверстия, доступные для этого наглого студента.
Я продолжал трахать ротик Ани. Но не долго, потому что очень хотел накормить ее моей вкусной спермой. И вот горячие струи спермы начали заливать ротик моей самки.
Аня сначала закашлялась, а потом начала жадно глотать, собирая каждую капельку вкусного нектара, старательно обсасывая медленно опускающийся орган. Что заставляло ее это делать? Какое-то необычное ощущение принадлежности, желание доставить удовольствие, заслужить похвалу
Я по-хозяйски похлопал Аню по щеке.
— Умница. Счастливо оставаться! — я натянул штаны и начал спускаться по лестнице.
— Неееет, а как же я?! — девушка забилась в своих путах.
— А что ты?
— Я Можно мне кончить? — почему Аня сказала именно это, она и сама не понимала. Хотела же попросить отвязать ее, но Но в ней проснулась безвольная самка, которая только и думает о своих мокрых дырочках. А возбуждение было велико! От унижения, от грубого траха ее ротика, от этого безразличия к ее чувствам и желаниям.