Устроился я как-то в одну частную компанию фин. менеджером. Хорошее место, большая экономическая служба — много женщин. Самая интересная была Ирочка — нач. финансового отдела, мой непосредственный начальник. Отдел кстати состоит из двух человек — начальника и меня. Почему Ирочка, а не по имени-отчеству? Такая уж начальница попалась — дружелюбная, приветливая. С ней у меня сразу сложились шутливо-служебные отношения, а разница в возрасте между нами была 14 лет. О какой-либо романтике, правда, и речи быть не могло — в этом смысле она дистанцию соблюдала (я не пытался клеится, просто почувствовал), кроме того она была и старше, и взрослее в том смысле, что в ней было какое-то особенное достоинство, гордость, а я в 21 год был шалопаем — вчерашний студент, на уме девченки, интернет, компьютерные игры. Ко мне она видимо относилась практически как к ребенку, как мужчину не воспринимая.
А мне она нравилась. Интерес впрочем был исключительно сексуальный, на разницу в возрасте я плевал (трахал и постраше).
Сначала я только иногда забавлял себя, мечтая как целую ее, обнимаю ее талию, зарываюсь лицом в ее русые волосы. Потом она стала занимать все мои мысли. Помню всякий раз когда смотрел на нее, не мог отогнать желание поцеловать ее в губы — такие сочные, пухленькие.
Она кстати была изумительно хороша. Очень хорошо выглядела — нежная, гладка кожа на лице, мягкие волосы до плеч, красивый небольшой нос и голубые глаза. Гибкий стан, ноги стройные, грудь высокая. Руки изящные, пальцы тонкие и длинные. Плюс еще внутренние достоинства, которые очень хорошо видны — женственность, ум, гордость — дополняют картину телесного совершенства. И получаем мы Женщину с большой буквы, интересную, сильную и красивую, которой не только начинаешь любоваться, но и испытывать уважение. Конечно у нее были поклонники. Точнее все мужики в офисе являлись таковыми. Она умела быть в равных отношениях со всеми, со всеми дружелюбная и приветливая, но никого особо не выделяла. Все ее обожали и восхищались. У главного инженера были с ней чуть более близкие отношения, но и там все культурно, взаимноуважительные отношения двух умных людей.
Такой была Ирочка и за это я люблю зрелых женщин даже больше чем школьниц — трахать красивое тело ничто по сравнению с ощущением обладания сильной и гордой женщиной. Впрочем почему «была» — наверняка она оправилась после того случая, хотя воспоминания конечно никуда не денутся.
Итак я стал буквально бредить ей. Мы сидели в одном кабинете и я мог сколько угодно любоваться ею. Все в ней мне нравилось — и осанка, и голос, и смешная гримаска когда она недовольно морщит носик, и движение которым она убирает волосы назад — я сходил с ума. По два раза в день ходил в туалет онанировать, вот как хотел ее. Ведь это дело я давно бросил, в бабах недостатка не было. Если я женскому телу предпочитаю сладкие грезы и мастурбацию — это о многом говорит.
Что только не делал, чтобы хоть немного удовлетворить свою страсть — часто и без надобности подходил к ее столу, — заглянуть в ее декольте. Или например она на компьтере что-то смотрит, а я сзади подхожу, волосы мягкие тихонько трогаю, или нагибаюсь к ней будто-бы для того чтобы рассмотреть что там на экране, а на самом деле вдыхаю аромат ее кожи и волос — одуреть! На день рождения, когда подарок вручал, вместо «служебно-дружеского» поцелуя хотел поцеловать в губы — не удалось, подставила щечку.
С нетерпением ждал корпоративной вечеринки — только для того чтобы потанцевать с ней, думал может в неформальной обстановке удасться развить отношения дальше шутливого официоза. Когда танцевали, это был кайф! Обнимал ее, разглядывал вблизи ее лицо, старался чтобы соприкоснулись наши ноги или коснуться грудью ее груди. Впрочем она так расположила руки, что к себе не прижмешь, соблюдала пионерскую дистанцию. А придя домой, счастливый, полтора часа онанировал.
Но в конце концов понял — эту лошадку надо уже объездить, сколько можно грезить за дрочкой. Тут же перевел размышления в практическое русло — как это сделать? Нашел самый простой вариант — остаться с ней после работы или еще лучше выйти в выходной. У нас в общем не принято работать во внерабочее время, только если работы много. Отсюда вывод — надо дождаться запарки или самому ее создать, но это дело техники. Не вышел в пятницу на работу (якобы канализацию засорило, сантехника ждал), к совещанию в понедельник стало быть данные не готовы и весь наш отдел в числе двух человек вышел работать в субботу, такого кстати еще небыло. Так я остался с ней наедине и целый день впереди.
Я гадал, что она наденет. Наверно джемпер какой-нибудь и джинсы с кроссовками, ведь нерабочий день, форма одежды вольная. Обычно она одевалась по-деловому, но в то же время исключительно сексуально — юбка выше колен с разрезом, довольно часто блузка с декольте, туфли на каблуках.
Но она и в этот день выглядела как обычно, то есть умопомрачительно. Полупрозрачная блузка — видно кружевное белье, изящные босоножки и брючки из тех что сверху в обтяжку, а внизу расклешенные.
В этот день я впервые делал ей комплимент — сказал какая она красивая — было видно что это ее слегка удивило. Я же упивался своей властью, сладко оттягивал главный момент, понимая что сегодня она никуда не денется.
И вот момент. Она нагнулась над столом, а брючки как я уже сказал были обтягивающие, и я увидел очертания ее чудесной попки как будто она была совсем голая. А еще совершенно отчетливо проявился небольшой бугорок половых губок между ее стройных бедрышек. И я за этот бугорок ее пощупал.
Ирина резко выпрямилась и повернулась ко мне.
— ты! ты! ты что делашь, урод? — задыхалаясь выпалила она. Во гневе она была прекрасна.
— Ириша, ну я подумал ты неспроста так нагнулась, извини — разыгрывал я мямлю, радуясь про себя представлению.
— какая я тебе Ириша, придурок! Отойди, урод!
Она оттолкнула меня и вылетела из бухгалтерии, где мы находились, и прошла в наш кабинет.
Я быстро, но не суетясь, разделся догола — не люблю путаться в одежде, потом пошел за ней.
Ирина гневно расхаживала по кабинету, ломая пальцы и кусая губы. Но когда она увидела меня и мой торчащий колом член, ее лицо переменилось. О, я кажется знаю что она почувствовала — то же чувствует подросток, которого окружили гопники — противный холодок в животе, ноги и руки становятся ватными и предчувствие: «щас будут пиздить». Выражение лица по крайней мере было таким же как и у жертвы гоп-стопа — побледнела, глаза округлились, губки задрожжали.
— с-сережа, ты что, не надо — голос ее от страха снизился до шепота. Она отступила в угол. С похотливой ухмылкой, но не говоря ни слова, я подошел к ней и двумя руками разорвал тонкую блузку до самого низа. Из ее горла вырвался отчанный вопль.
Схватив Ирину за руки, я выволок ее из угла и швырнул на пол, затем навалился сверху. Она все кричала, билась ногами и пыталась освободить руки. Влепил ей крепкую пощечину, на мгновение она была оглушена, и я разорвал ей ширинку. Ремня у нее не было, что облегчило мне задачу. Затем быстро встал и стянул с нее брюки. Все это время она не переставала кричать и брыкаться. Правда ее сопротивление падало по мере того как она обнажалась. Я кинулся на нее снова, перевернул лицом вниз, начал лапать ее и с наслаждением терся членом о ее бедрышки. Какая она гладенькая и мягкая!
-пусти-и-и, ну пожалуста! — плакала она.
С трудом заставивив себя прекратить сладкое занятие, я сорвал с нее остатки блузки, затем трусики и бюстгалтер. Она уже почти не сопротивлялась, только плакала.
Рывком перервернув мою партершу на спину, я раскинул ее ноги в стороны. Вид был изумительный, у нее было совершенное тело, а от аккуратной киски глаз невозможно было отвести. Погладил ее животик и пощупал ее нежные половые губки. Тут Ириша снова начала рыпаться — пыталась отпиннуть меня и оттолкнуть руками. Я заломил ей кисть и пока лежала выгнувшись от боли, раздвинул ей ноги и стал засовывать член в нее. Она была парализована болью и только стонала и всхлипывала. Я разглядывал ее лицо, стараясь навсегда запечетлеть в памяти те чувства что отражались в ее наполненных слезами глазах — бессильное отчаяние, мука и осознание реальности ситуации в которой она оказалась.