— Хорошо, — неожиданно быстро согласилась насильница. — Все что хочу, значит. Ага. Ну тогда так — глубокий куннилингус, потом дерешь меня сзади в обе дырки по очереди. Потом делаешь то же еще с двумя девочками. А я спасаю девственность попки твоей жены. Алишер ослов перетрахал у себя в Чуркестане достаточно, не хер ему еще и таких красивых женщин портить. Согласен?
— Да.
Дальнейшее помню как в тумане — амазонка звонит кому-то по мобильнику, что-то говорит насчет «дайте девочке отдохнуть», я выполняю обещание, руками сжимаю упругие ягодицы, язык мой работает как вентилятор, проникая в глубины щелки моей насильницы, женщина постанывает, теребя длинными пальцами мои волосы, потом кричит, «ставь меня раком, кобель, еби меня». Потом я вижу себя в зеркале, взмокшего, с перекошенным лицом, берущего пышную брюнетку в роскошный зад. Кончаю бурно, царапая спину партнерши, впиваясь ногтями в ягодицы…
Мы лежим рядом, на влажной простыне, переводим дыхание.
— Дай мне сигарету.
— Слушаюсь, — она улыбается. — Рассказать тебе, как ее…
Я выдерживаю паузу.
— Да.
Когда Алишер начал уж очень откровенно мять ягодицы и лезть между ног, она дернулась, типа перестаньте. Это было сигналом. В комнату зашел Абрамыч, Гоша, наш второй массажист и я.
— Она сопротивлялась?
— Еще как. Гоша и Алишер держали ее, титьками игрались. Абрамыч разделся так не спеша, посмотрел так, говорит, «ребята, раком девочку поставьте, ага».
— А потом?
— Ну что потом. Имел ее с наслаждением. Видел бы ты его лицо. Потом Петрович зашел, хирург. Шумно у вас, говорит. Конечно шумно, Таня кричала, у Абрамыча член тонкий, но длинный. А у Петровича наоборот, короткий, но в ширину…
— Он ее тоже?
— Ага. Только для него ее на спину положили. Ноги на плечи и погнал засаживать. Она кончила, кстати. Петрович умелец, сама пробовала. Потом старики курили, массажисты ее в рот трахать начали, я к тебе пошла. Вот и все.
Член мой был готов.
— Ясно, — хрипло сказал я. — Ясно.
Быстро схватил черноволосую за голову, притянул к паху.
— Соси, сука. И хорошо соси!
Татьяна вышла из душа, наскоро обтерлась огромным полотенцем, скользнула под одеяло. Я по привычке погладил упругие, прохладные ягодицы.
— Я устала. Давай спать.
— Верю, что устала. Четверо это не шутка.
Тело ее напряглось. Приподнялась на локте.
— Ты о чем?
— О том, как тебя сегодня имели два старика и два молодых. А ты кончала. Кончала ведь?