— Ну, у девчонок это так. А у мальчишек малафья брызгает из письки. У тебя её, видимо, пока нет.
— Значит, мне можно тебя ты-ты-ты?
— Не знаю. Наверное, можно. Только ты мне целку сломаешь.
— Это как? Ну, это когда девочка становится уже не девочкой, а взрослой.
— И много у вас в классе таких?
— Не очень. Светка Боровских, Галька Польских, Вера Иванова… Да! Чуть не забыла — Герка Боренштейн! Вот кто пацанов коллекционирует! Они к ней прямо-таки в очередь записываются! . .
— А как же насчёт «залететь»?
— Глупости! Сейчас — не то время, все всё знают. Может, дураки вроде тебя не в курсе. А другие — вынимают во-время, и всё.
— А как узнать, когда надо вынимать?
— Проще простого: когда ты чувствуешь, что вроде бы сильнохочешь поссать. Вот тут надо быстро вынуть, и малафья польётся не в мою письку, а куда-то ещё — без разницы куда. Можно заранее тряпочку приготовить.
— Медуза, а ты хочешь сейчас со мной ты-ты-ты? . .
— Хочешь сломать мне целку? В общем-то, надо же когда-то начинать! Уж лучше ты, чем кто-то чужой… Вообще-то говорят, что это больно. Ну, ладно! Я недавно кончила, смазка ещё есть… Хорошо, давай. Только разденься, — сними всё снизу и пойдём на кровать. Я тряпочку подстелю, чтобы кровью постель не запачкать. А ты — молодец, писька у тебя как стояла торчком, так и до сих пор не опустилась. Сейчас для неё будет работа — родную сестру женщиной делать. Пошли!
Что там говорить, Медка всё почти сделала сама (Марат улыбнулся) : легла, широко развела ноги, направила мой член себе в письку, сказала, что надо посильнее нажать и только чуть-чуть ойкнула, когда ОН глубоко провалился внутрь. Так мы благополучно начали. В тот раз я, конечно, ничего не понял и не кончил. А потом (через пару месяцев) я вдруг почувствовал, что ДА, это сейчас произойдёт! Быстренько вынул, и малафья толчками полилась прямо на простынь.
— Молодец! — сказала Медуза. — Вот так и надо. А простынь я сейчас быстренько застираю, и родители не догадаются…
— Хотите посмотреть, какая она, малафья? — Марат быстро-быстро задвигал шкурку на своём члене, и мы с Робкой увидели, как из него брызнула и толчками полилась густая, похожая на крахмал жидкость. Мы с Робкой потрогали её пальцем и понюхали, а потом брезгливо омыли руки в тёплой воде…
— Знаете что? У меня идея. Только я вначале с Медкой поговорю…
Он наскоро вытерся и ушёл. Не было его довольно долго. Мы с Робиком тоже обтёрлись и принялись одеваться. И тут Марат вернулся.
— С трудом, но уговорил. Медуза вначале не соглашалась, а потом сказала «Ладно». Я ей предложил всё вам показать. Ну… как мы ЭТО делаем. Она сказала: «Зачем? Давай лучше дома!» А я ей напомнил, как она сама говорила, что хотела бы попробовать чужой член, к моему она уже привыкла. «А у них есть члены? Я думала — пиписьки! Ну, ладно, всё равно интересно». Вот так. Я вам всё покажу, Медка тоже поможет. Ну, что?
Мы с Робкой не знали, что сказать. Но идея попробовать такую красавицу, как Медея, нас привела в совершеннейший восторг. И мы немедля устремились вслед за её братом.
Медея лежала на диване в халатике с плотно сведёнными ногами. Казалось, она никого не ждала.
— Ну, пацаны, — сказал Марат, — раз вы ещё никогда не видели и не пробовали, я вам сейчас всё покажу. А вы внимательно смотрите…
— Тряпочку взял? — спросила Медея.
— Тряпочку? Нет. Робик, есть у вас дома какая-нибудь ненужная тряпка?
— Не знаю…
— Маратик, возьми из ванной мои грязные трусы, — всё равно в стирку…