Некролог в газете всколыхнул память. Родные и близкие выражали соболезнование умершей гражданке Н. Боль утраты чувствовалась в каждой строке. Замечательные дети и, не менее замечательные, внуки оплакивали усопшую. Сколько любви и заботы она излила на их головы при жизни! А скольких чужих детей согрела лаской и теплом, работая в системе образования? Так уж получилась, что одним из «чужих» был я. Как давно это было! Но встреча с «доброй и заботливой» гражданкой Н. запомнилась на всю жизнь. Слава богу, наши пути больше никогда не пересекались…
-Почему ты отказался мыть полы? – грозно спросила начальница лагеря.
-Не мужское это дело, — уже не так смело ответил Олег. Что-то у него стали дрожать коленки. Уж слишком грубо вела себя начальница.
-Я сюда приехал отдыхать, — его решительность таяла по мере того, как всё ближе подходила эта страшная женщина с плечами тяжелоатлета. – И не мужское это дело…
-А если бы ты был девчонкой, то полы бы вымыл? – неожиданно вкрадчиво перебила начальница.
-Вымыл, — не в силах больше перечить, поспешно согласился Олег.
-Тогда с этого момента ты становишься девочкой! — рявкнула начальница. – И будешь ею до конца сезона!
-Как это? – изобразил слабую улыбку на перепуганном лице Олег.
-А вот так! – продолжала орать начальница. – Раздевайся!
-Зачем? – пролепетал Олег, и тут же начал раздеваться, так как в руках начальницы оказался ремень.
И всё же несколько раз ему досталось. Слёзы выступили на глазах. Больно! Мать била его, но в основном рукой. Отвесит подзатыльник, от силы два. К ним он уже привык. Ремень оказался намного больнее!
-Я маме расскажу! – все-таки набрался храбрости пригрозить.
-Нужен ты своей маме! – фыркнула начальница. – Она рада не рада, что за казённый счёт тебя в лагерь сплавила. Таскается сейчас с мужиками и пьянствует!
Возразить было нечего. Мама Олега, в самом деле, медленно, но верно спивалась, совсем не заботясь о сыне.
-И трусы снимай! – грозно прошипела начальница. – Ты посмотри на себя: вылитая девчонка! Волосы отрастил, фигурка нежная, попка круглая.
-Не бейте меня, — всхлипнул Олег. Так он никогда ещё не был напуган.
-Будешь слушаться, обойдёмся без экзекуции, — пообещала начальница. Сгребла всю одежду мальчика и засунула в шкаф. Оттуда стала доставать какие-то вещи, критически их оглядывать и бросать на кровать. Действие происходило в её комнате, куда непослушного мальчишку привела Зоя, старшая пионервожатая.
-Одевай! – бросила маленькие белые в сиреневых цветочках плавочки.
-Они девчачьи, — покраснел Олег.
-А ты забыл, что ты девочка? Сейчас напомню! – и потянулась за ремнём.
Олег поспешно натянул плавки. Потом маечку. Поверх платье, которое едва закрывало основание ног. Но и этого начальнице было мало. Она заставила надеть гольфики и туфельки. Затем принялась за причёску. Вскоре две коротенькие косички с бантиками смотрели в разные стороны. Когда в комнату вошла Зоя, она не узнала своего подопечного.
-Какая красавица! — насмешливо протянула она.
-Теперь тебя зовут Оля! – рявкнула начальница. – Зоя, забирай эту девочку. Определи её в отряд к девчонкам. Ну, а спать она будет в твоей комнате. Всё-таки нельзя гермафродитке спать с нормальными детьми. Так и объяснишь любопытным. Ну, а ты, красавица, если кому скажешь, что ты мальчик, то я тебя буду пороть до тех пор, пока ты не родишь! Свободен! И пусть вымоет полы!
Слёзы капали на пол, который тёр Олег. Он мыл на корточках, но ему всё равно казалось, что Олеся, которую определили ему в помощь, и которая тоже орудовала тряпкой позади, видит всё, что у него под платьем. А иначе с чего бы она так глупо хихикала? Когда уборка закончилась, в палату вошла начальница.
-Ну, что, вымыли? Буду принимать работу, — по-хозяйски прошлась между коек. — А пыль кто вытирать будет? А в углах грязь? Тебя, Олеся бабушка не научила, как надо наводить чистоту? Ты и дома так убираешься, пользуясь её слепотой?