— Ну вот выходить на татами обхватывать потного, здоровенного злого мужика, с тупым бычьим взглядом — взгляд её слегка затуманился от описанной картины — который всё это делает, как и другие потные злые здоровенные мужики последние две тысячи лет, одним и тем же десятком приёмов, ради того чтобы все видели, что он эти десять приёмов, один раз может сделать лучше, чем другие потные здоровенные мужики, но уже немножко старые и поэтому не очень злые. — безжалостно закончил я.
— Ты что спятил — я же девушка — ошарашено заявила она — мне не положенно.
— Да ??! — недоверчиво протянул я, профессионально оглядывая её прикидывая сильные и слабые бойцовские стороны её тела.
— Ты что !!! — заметив мой взгляд, судорожно отодвинулась она — совсем крейзи !
— Да так ничего — торопливо спрятав, глаза ответил я, всё таки успев отметить пару редких особенностей, и чтобы успокоить её выдал очередную дозу откровенности о себе, это всегда действует успокаивающе
— Я танцевать люблю ! — с апломбом заявил я — вдвоём, — чисто машинально добавил, проговорившись.
— Мы же сегодня танцевали — непонимающе сказала она.
— Я танцевал — честно, как щенок баскервилей, глядя ей в глаза, потвердил я.
— А я что делала ! — сузила она свои прозрачные как северные озёра глаза.
Я молчал, ибо бесполезно сейчас открывать то, что она может понять только сама,
— я боролась да ??? Даже в танце ! Как последние две тысячи лет, чтобы показать, что я борюсь лучше чем немножко старые, да
Скупая мужская слеза, бережно храня, ресурсы моего тела одиноко, выкатилась наружу, посмотрела на своих коллег по отражению собой мира в её глазах — и отразив момент времени, где двое наконец-то поняли друг друга бесследно исчезла, прокатившись коротким бегом по моей коже. Она знала своё место — мир гораздо лучше отражается в слезинках понимания истины женских глазах — особенно на таких длинных и пушистых ресницах как у неё.
Часть 3-ая «Сладкая пытка».
— Ага!! если я не буду с тобой бороться, то … — она опять, покраснела до концов ушей, даже мягкие бархатистые мочки и те стали насыщенно пунцовыми, даже на расстоянии пахнув в лицо жаром жгучей смеси гнева и стыда, перемешанного с отчаянным ритмом сумашедше бьющегося девичьего сердца.
— Ну почему, вовсе необязательно — рассеянно заметил я, гадая когда окажусь за дверью — прямо сейчас или через минуту, уже сосредоточенно вспоминая, в чём пришёл и что где положил, чтобы потом не махать голыми руками на морозе, а на улице не май месяц, между прочим, не май и как говорил Бендер — «это не Рио-де-Жанейро», а столица деревень чёрт бы её подрал, вместе с её солнечным летом !
— Ты что — ИЗВРАЩЕНЕЦ ?! -словно жуткую тайну с грифом «абсолютно секретно — застрелиться перед прочтением», выдохнула она мне горячим шепотом, взглядом округлившимися глаз, напряжённо нагибая свою лебединую шею, чтобы заглянуть в мой опущенный, погружённый в себя взгляд.
«Какие у неё всё таки прозрачные, глубокие глаза… нет в серых глазах есть что-то определённо чаруещее, на них можно запросто часами медитировать, гораздо круче чем на что-либо» — подумал я, а вслух сказал, чисто машинально —
— ну…. всё относительно… … а доставить друг другу удовольствие без раскаяния( я специально не стал произносить «ласкать» или «любить», чтобы не вводить её в заблуждение ), есть сотни способов.
— Но как ты можешь… — пораженно воскликнула она ошарашено глядя на меня, с расширенными, как у «поплывшего» нарка зрачками.
— Для близкого человека — запросто !!! — уверенно ответил я — ….да и он как правило в долгу не остаётся, — добавил чисто машинально — нет эта белая кожа — просто чудо какое-то !!! — она опять стала похожа на пунцовую розу, а приоткрывшиеся сочные губы, с неизвестно откуда взявшимися на них бисеринками пота, ненавязчиво качнули меня и мир вокруг стал плавно исчезать в ватной дымке. Барахтаясь, как неоперившийся подранок в этом вязком тумане, поглощающем последние капли и без того на всё уже давно согласного рассудка, и уже по опыту зная, чем всё это может кончиться и какой сволочью я потом буду себя чувствовать, (а сломанной кукле, ещё вчера уверенной в своей исключительности я вообще не центр психологической реабилитации ), начинаю по возможности без ломки мебели и грохота ( что с моей комплекцией вовсе не такая простая задача ),в стиле «а-ля ниндзя» в окружении, по стеночке, по стеночке ретироваться, к заветному выходу из этой гормональной ловушки природы на Homo Sancties. Дверь становится, периодически выныривая из тумана, с каждым судорожным движением, плавно кружась и раскачиваясь всё ближе и ближе, спасительная свобода уже стал едва ощутимо ощущаться запах свежести — так пахнет для мужчины свобода, но ….
Но недаром аквалангистов учат, не делать судорожных движений в воде рядом с хищниками — дальнейшее уже не зависит не от меня не от неё. Одним скользящим движением ( чёрт! — может она скрытая ниндзя ??! ), этот полуребёнок оказывается прижавшимся ко мне и уже требовательно, ухватив меня за лацканы целится в меня какой-то своей супертирадой всех времён и народов в соло-исполнениии.
-Ай спасибо! Ай молодца! — да лучшего ты не могла сделать для мужчины — судорожно вцепившееся в одежду руки отрезвляют круче ледяного душа, теперь когда от меня собираются что-то требовать, я собран и ясен рассудком, как Будда на горе Будды, в день Буддостояния.
Бластеры моих соколячих, кошачьих а также просто дышащих холодным интересом энтомолога к миру насекомых, глаз просто и незайтеливо классифицируют агрессора, на всех доступных мне уровнях и измерениях, непринуждённо накачиваясь при этом всеми известными ( и неизвестными ! ), мне видами, губительных для клеточных форм жизни, излучений и частиц, пока ещё сдерживая этот рождающийся смертоносный вихрь, чтобы если вдарить, то без всяких там дилетантств, типа контрольного пинка в голову.
Но настоящая женщина, даже в девичестве — чуткое существо — мгновенно всё уловила и ослабив хватку, походя забыв сногшибательную тираду, с невинным взглядом, доверчиво прикорнувшего к материнской груди, младенца, трепетно дрожа от кончиков ресниц, до кончиков ногтей, привстав на эти самые дрожащие кончики, вся вытянувшись как одна фантастическая живая струна, бесстрашно вдвинулась на полный экран, в сетку прицела, моих полыхающих хаосом бластеров и выдала 6×10 — — если я не буду бороться с тобой, то останусь девственницей ???
На этот абсолютно идиотский вопрос, существующий против всех правил логики, физики и всех остальных вроде не самых идиотских наук, я мог только прохрипеть, старательно цепляясь из последних сил, острыми когтями, абсолютно ЧУЖОГО ( ! ) голоса, за края обрыва на котором мы стояли —