Позвольте представиться: меня зовут Алла. Мне тридцать лет, я не замужем и, как говорят, хороша собой. Я женщина-предприниматель. У меня свой небольшой бизнес. Экологически чистый, как сейчас модно говорить. Три года я вкалывала, не жалея себя, работала без выходных, ни разу не брала отпуск, но этим летом, когда погода стояла как никогда жаркая, решила: а была не была! Связалась с Мариной и Наташей, своими закадычными подружками, обзвонила несколько туристических фирм, и вот мы уже летим в Анталию, откуда начинается наш средиземноморский круиз.
Анталия встретила нас адской жарой (градусов сорок в тени), улыбчивыми лицами, приставучими турками и разноязыкой многоголосицей. Нас тут же запихали в автобус и потащили на обзорную экскурсию по городу. Так, нечто среднее между Алуштой и Сочи, разве что складчатого минарета у нас нет. Накормив шиш-кебабом с экмеком и неизменным пивом “Эфес” (пиво хорошее, но другого в Турции и не варят), нас повезли в порт и благополучно погрузили на корабль.
Сейчас июнь, но на борту “Шота Руставели”, колоссального океанского лайнера, как ни удивительно, пустовала почти половина кают, поэтому путевки нам достались почти за бесценок. Больше того, всех нас расселили по отдельным каютам, в которые обычно набивали сразу по четверо. Погода стояла великолепная, шестиразовое питание устроило бы и самого взыскательного гурмана, так что мы с подругами оттягивались на полную катушку.
Первое запоминающееся приключение поджидало нас уже в первый день круиза, когда мы бросили якорь у небольшого греческого островка Кронос. Народ повалил по сходням на берег. Едва мы сошли, к нам подошел греческий бог. Так во всяком случае мне показалось. Молодой, статный, златокудрый и голубоглазый. Настоящий Аполлон. На неплохом русском он предложил нам ночную прогулку на яхте с собственным шкипером. Как выяснилось, яхт таких у Алкидиса (так звали бога) было около десятка. Мы быстренько посовещались и решили: чем ползти за всей толпой в таверну, нажираться мясом и салатами, пить узо и танцевать бесконечное сиртаки до рассвета, уж лучше мы на яхте покатаемся. Однако Аполлон меня не слышал. Он уставился на Наташку с отвалившейся челюстью. Я проследила за его взглядом и поняла, в чем дело.
Наташка, конечно, и без того была девка на загляденье. Высокая, под метр восемьдесят пять, натуральная блондинка с синими глазами, которые при определенном освещении приобретали зеленоватый оттенок, и с ногами, растущими от подбородка. Добавьте прелестную мордашку (а ля Брижит Бардо в юности), тугую грудь номера этак четвертого-пятого, и вы получите довольно точный портрет моей лучшей подруги. Так вот, Наташка была в абсолютно прозрачной блузке, надетой на белый лифчик “анжелику”. Сходя по трапу она споткнулась и не заметила, что чашечки лифчика сползли и обе роскошные груди полностью оголились, представ перед ошалелым взглядом грека во всем своем великолепии.
— Мы согласны, — терпеливо повторила я Аполлону. — Где ваша яхта?
Облизнув пересохшие губы, Алкидис промямлил что-то вроде “растудык, мать вашу”, но, как ни странно, мы его поняли и послушно затрусили следом. Наташка, хохоча во все горло, поправила небрежности в своем туалете, а грек, красный как рак, вскоре подвел нас к яхте. Шкипером оказался здоровенный малый ростом под два метра. Киреа, так его звали. Алкидис втолковал ему задачу, взял у нас пятьдесят баксов (столько же мы уговорились отдать утром по возвращении) и пожелал счастливого пути.
В отличие от своего хозяина Киреа по-русски не знал ни слова. Более того, он не говорил и по-английски. Объясняться нам приходилось языком жестов. При попытке высадиться на берег произошло досадное, хотя и забавное недоразумение. А было дело так. Заприметив открывшуюся впереди совершенно изумительную бухточку — уединенную, закрытую со всех сторон, с лазурной водой, белоснежным песком и, главное, без единого человека вокруг, — мы сразу замахали руками и принялись, прыгая как обезьяны, громкими возгласами и жестами объяснять Киреа, что хотим бросить якорь именно здесь. Добродушный гигант понимающе кивнул и, улыбнувшись до ушей, повернул штурвал в сторону устья бухточки. И тут черт дернул Маринку вылезти со своим вопросом. Еще в самолете она призналась, что мечтает позагорать на нудистском пляже. Настоящем, где все голые, но никто не обращает друг на дружку внимания. Единственный предыдущий опыт в Москве, в Серебряном бору, закончился для моей подружки крайне неудачно. С трудом разыскав заплеванный пляж, она выбрала относительно уединенное местечко и, избавившись от одежды, легла на живот и храбро подставила голую попку нежным майским лучам. Не прошло минуты, как вокруг начали собираться мужики. Разумеется, в чем мать родила. Поначалу они просто прогуливались, постепенно подходя ближе и ближе. Затем начали подсаживаться, причем всякий раз таким образом, чтобы продемонстрировать Маринке свои половые органы. Отворачиваясь от одного, она неизменно наблюдала другие фаллосы: дряблые и не очень. Затем сначала один, за ним второй, а потом и все остальные мужики начали онанировать, вызывающе поглядывая на Маринку и плотоядно ухмыляясь. Когда один из них кончил прямо ей на попку, а двое или трое предложили устроить групповичок здесь же на пляже, моя подруга не выдержала. Она быстро встала и, даже не удосужившись одеться — ее уже хватали за грудь и прочие чувствительные места, — поспешила унести ноги.
Так вот, придя в страшное возбуждение при виде столь замечательной бухточки с прозрачной лазурной водой, Маринка на ломаном русском (почему-то именно на такой язык часто переходят наши соотечественники, общаясь с иностранцами) спросила Киреа, можно ли здесь купаться и загорать голышом. В ответ Киреа только радостно улыбнулся и развел руками. Маринка перешла на английский. — Мей ай купаться ин голий видоу? Киреа снова не понял. Тогда Маринка указала на свой купальник, затем на плавки Киреа и жестом показала, что снимает все. Киреа обомлел. Вытаращив глаза, он уставился на Маринку, затем перевел взгляд на нас, покорно кивнул и — стащил с себя плавки! Мы обалдели, а Маринка чуть в обморок не упала. У меня в жизни было много мужчин, но такого я еще не видела. Член Киреа напоминал слоновий хобот — он был длинный и гибкий, как удавчик. В спокойном состоянии он достигал, по-моему, тридцати сантиметров, свешиваясь едва ли не до колен. Впрочем, в спокойном состоянии он оставался совсем недолго и начал быстро подниматься, увеличиваясь в толщине прямо у нас на глазах. Мы переглянулись.
— Девки, что делать? — быстро спросила Наташа.
Глаза моей подруги разгорелись, она едва заметно проводила язычком по губам. Чувствовалось, что ее так и подмывает попробовать “хобот” Киреа хотя бы на ощупь. Маринка же заметно смутилась. Я вам не рассказывала, но моя двадцатидевятилетняя подруга была еще по сути девственницей. То есть не совсем, конечно, но практически — да. Невинности ее лишил еще в далеком детстве учитель физкультуры, однако случай этот настолько травмировал детскую психику, что с тех пор Маринка не подпускала к себе мужчин. Физкультурник организовал секцию гимнастики, которую посещали ученицы пятых-шестых классов. Поначалу все шло нормально, учитель оказался умелым и заботливым, и родители школьниц в нем души не чаяли. Но однажды, когда одна из девочек вернулась домой в окровавленных колготках, разразился страшный скандал, и вот тогда и выяснились жуткие подробности этой истории.
А началось все с того, что как-то раз после занятий учитель предложил девочкам принять душ. Те, ничего не подозревая, согласились. Андрей Федорович в трусах мыл голеньких девочек, не пропуская ни одного, самого интимного места.Вдруг он как бы случайно облился водой и с возгласом: “Черт, трусы намочил!” снял трусы, оставшись голым. Девочки с любопытством уставились на штуку, которая сперва свешивалась у него между ног, а потом вдруг поднялась и теперь торчала вверх. Намыливая девочкам спину, он как бы случайно водил своей штукой у них между ног, а моя голову, заставлял малышек обеими руками держаться за нее. И — пошло-поехало. Отныне на каждом занятии учитель делал девочкам массаж, особое внимание уделяя половым органам. Практиковал он и оральный секс, вылизывая им незрелые пипочки и объясняя, что только так они достигнут особых успехов в гимнастике. Он приучил девочек мастурбировать его член, сосать его, а кончая, распределял капли спермы так, чтобы они доставались всем девочкам поровну. До поры до времени девочкам это даже нравилось, они понимали, что предаются запретной игре, которая даже придавала всем этим занятиям некий ореол таинственности. Однако учитель постепенно входил в раж и вот как-то раз, распалясь после очередного минета, сказал девочкам, что сегодня они займутся скачками. Выбрав Маринку — девочке как раз исполнилось двенадцать лет, грудки ее набухли, а на лобке появился нежный пушок, — он лег на спину прямо на гимнастические маты и усадил ее на свой вздыбленный член. После чего велел подпрыгивать, “как на лошадке”. Проникновение свершилось, но Маринке было страшно больно. Придя домой, она с плачем рассказала обо всем маме, та вызвала милицию, и карьера Андрея Федоровича оборвалась лет на пятнадцать.
Все это было давно, семнадцать лет назад. Теперь же Маринка с расширенными от любопытства и ужаса глазами следила, как чудовищный член Киреа разбухает и выпрямляется. Вдруг, издав какой-то странный горловой звук, сродни клохтанью индюка, она кинулась бежать в каюту. Я после некоторого колебания бросилась за ней.
Не буду описывать, какими словами я успокаивала и утешала подругу, но кончилось все хорошо. Минут десять спустя мы поднялись на палубу и с любопытством (Маринка) и завистью (я) понаблюдали, как предаются любви Наташа и Киреа. Некоторое время гигант грек не замечал нас, лежа на Наташке, снова и снова засаживая в нее свой чудовищный член, который погружался не более чем наполовину. Затем он вынул член, перевернул Наташу на живот и, поставив на четвереньки, увидел нас. Представляете — голый красавец грек, настоящий исполин, стоит на коленях с торчащим хуем и смотрит на нас! Да, зрелище было впечатляющее. Должно быть, Киреа был из породы эксгибиционистов, потому что, видя, как мы разглядываем его мортиру, и сам возбудился. Испустив звериный рык, он с силой вонзил член между изящных ляжек Наташки, отчего моя подруга громко вскрикнула. Толчок, еще толчок, и вот Киреа уже, выдернув из нее член, поливает фонтаном спермы ее круглые ягодицы и спину. Наташка, смущенно улыбнувшись, подмигнула нам и позвала; — Пошли купаться!
И, подавая пример, первая ловко сиганула в лазурную воду прямо с борта яхты. Мы с Маринкой, чуть поколебавшись, тоже скинули купальники и голышом спрыгнули в воду. Чуть позже, бросив якорь, к нашей весело хохочущей компании присоединился и Киреа. Гигант подныривал под нас, проплывал между ног, всякий раз не забывая погладить попочку или подхватывал за бедра и выбрасывал вверх из воды, чтобы мы с воплем шлепались, поднимая фонтаны брызг. Словом, было очень весело. Ночь Наташа провела с Киреа, а мы с Маринкой спали в каюте. Наутро мы возвратились на корабль, счастливые и отдохнувшие. Правда, ночью я долго ворочалась, борясь с искушением присоединиться к парочке, которая трахалась за тонкой перегородкой.
По пути в Италию, когда “Шота Руставели” шел уже через Адриатическое море, я, прогуливаясь по палубе, заметила, что за Мариной неотступно ходит статный ливиец, смуглый мужчина лет сорока с усиками а ля Омар Шериф. Марина, безусловно, видела, что красавец ливиец интересуется ею, но не подавала ему никаких поводов для знакомства. Я уже рассказывала, что Марина у нас почти девственница, и вот тогда у меня и мелькнула мысль познакомить ее с ливийцем. Уж этот-то самец сумеет преподать ей отличную школу секса. Я посоветовала ей познакомиться с ливийцем и, если он проявит инициативу, не отказать ему и провести с ним ночь. При этом я заверила подругу, что с ним она наверняка кончит и не раз. Марина вначале и слушать не хотела меня, но извечное женское любопытство вкупе с моим убеждающим тоном взяло верх. Наташа, которую я посвятила в свои коварные замыслы, тоже вторила мне.
В тот же вечер мы втроем (как всегда) сидели в ресторане и болтали о всякой ерунде, когда к нашему столику подошел ливиец и вежливо, сперва на изысканном английском, а затем — на вполне приличном русском, попросил присесть на свободный стул. Мы, естественно, разрешили, и вскоре завязалась оживленная беседа. Звали ливийца Юсри, он был бизнесмен, как и я, причем интересовался решительно всем. После ужина я пригласила всех к себе в каюту. У меня мы выпили две бутылки “кьянти”, и Маринка сразу захмелела. Сославшись на недомогание, я ушла в соседнюю комнату и увела за собой Наташу, оставив нашу девственницу вместе с Юсри. Вскоре через тонкую перегородку мы услышали звуки поцелуев, а еще чуть позже, заглянув в щелочку двери, мы увидели, как ливиец раздевает Маринку. Как вы догадываетесь, знакомство с Юсри было делом моих рук. Я предварительно с ним поговорила и рассказала, как ему следует действовать. Марина пыталась слабо сопротивляться, а потом закрыла лицо руками, предоставив Юсри возможность раздеть ее. Положив Марину на диван, он мгновенно сбросил с себя одежду, и мы с Наташкой залюбовались великолепным мужчиной с громадным, высоко торчащим членом. В эту минуту я невольно позавидовала подруге, настолько он был хорош. Она лежала на диване, широко разведя ноги и закрыв ладонями лицо. Юсри подошел к ней, как-то тяжело крякнул и вогнал ей свой член по самые яйца. Я слышала, как охнула моя подруга и как забилось в конвульсиях ее тело. Забросив себе на плечи ее ноги, Юсри стал двигать членом, как поршнем двигателя внутреннего сгорания. Затем резким движением он перевернулся на спину, и Марина оказалась сидящей верхом на его члене. Схватив ее за грудь, он низко пригнул ее голову, обхватил руками ее бедра и сам стал двигать ее зад вверх-вниз по вертикально стоящему члену. Марина запрокинула голову назад, слабо постанывая. Иногда она даже всхлипывала. И вдруг я услышала страстный стон женщины, испытавшей приближение оргазма. Марина, сидя верхом на толстом члене, заметалась, яростно завертела задом и, испустив сладострастный стон, стала кончать. Тогда ливиец быстро перевернул ее животом вниз, уложил поперек дивана и, раздвинув ее бедра в стороны, вогнал член в самую глубину ее влагалища. В таком положении, не имея больше сил сдерживать страсть, они оба с криком и стоном кончили. С нашей подругой творилось что-то невероятное. Она, словно обезумев, жадно целовала своего посланного небом любовника. Он, довольно покряхтывая в усы, целовал ее в ответ, а потом, заметив нас с Наташкой, игриво подмигнул нам.
Между тем Маринка на наших глазах буквально преобразилась. Такая скромница, она вдруг сама припала к безвольно поникшему члену Юсри и начала его жадно вылизывать от кончика до основания, не забывая про яйца. Словом, не прошло и десяти минут, как член ливийца вновь высоко поднялся и Марина с горящими глазищами набросилась на него, предаваясь любви. Сначала Юсри вновь поставил ее перед диваном, и я увидела, как его член вошел в подругу со стороны зада, потом он положил ее на бок и трахнул в этой позе, а затем, дождавшись, пока наша подруга кончила, вставил ей в рот свой член. Наташа принялась жадно сосать его, и Юсри почти сразу же кончил. От неожиданности Маринка выпустила его член изо рта, и молочно-белая сперма выплеснулась ей на лицо и полилась по шее…
Когда Юсри,одевшись, ушел, мы с Наташей зашли в комнату к Маринке, которая лежала на диване в полном изнеможении. Со слезами на глазах она благодарила нас за впервые испытанное наслаждение.
Наш средиземноморский круиз продолжался 12 дней — после Италии мы отправились на Эльбу, затем в Ниццу, потом на Ибицу, а закончили плавание в Барселоне. И все эти дни Марина безумствовала в страстных объятиях ливийца. Она с такой жадностью отдавалась ему, что, казалось, никогда не насытится. Однажды вечером, после очередного “сеанса любви”, когда она ушла к себе в каюту, я стояла с Юсри на палубе и любовалась луной. Он прижался ко мне боком и слегка потерся восставшим членом. Не говоря ни слова, мы пошли к нему в каюту. Все остальное произошло молниеносно. Не успела я стащить трусики, как мощный член Юсри одним толчком проник в меня до самого упора. Я охнула от боли. Такого члена я еще никогда в себя не принимала. Он был огромный и упругий, и я чувствовала, как он буквально продирается внутрь моего тела и как головка тычется в мою матку. Юсри был неутомим. Добрых полчаса он метелил меня своим членом. Я даже не могу сказать, сколько раз я кончила, пока наконец Юсри, прижав меня к постели, не выбросил в глубину влагалища мощную струю семени. Такого мужчину дано познать не каждой женщине. Немного отдохнув, Юсри вновь накинулся на меня. На этот раз прежде, чем вставить в меня свой член, Юсри опустился на колени возле моего лица и приставил головку своего могучего члена к моим губам. Широко раскрыв рот, я с трудом проглотила его и стала жадно лизать языком. Несмотря на то, что головка члена едва умещалась у меня во рту и я боялась задохнуться, состояние блаженства не покидало меня. Чувствуя приближение оргазма, Юсри кончать мне в рот не стал, а захотел попробовать мою попку. Поначалу я колебалась — меня еще никогда не трахали в анус, — но затем уступила. И вот Юсри, смочив член, поставил меня раком и принялся проталкивать член в мое анальное отверстие. В первый миг, когда головка, раздвинув лепестки моего тугого зева, стала проходить в анус, я едва не закричала от боли. Но все же я сумела принять его член в свою прямую кишку и, более того, дважды кончила, извиваясь в непередаваемом экстазе.
Его мужская сила была просто поразительна. Такой необузданной любви я еще не испытывала. Он знал несчетное количество разных позиций, а особенное удовольствие доставили мне две: в первом случае он положил меня поперек дивана и, приподняв мои ноги, согнул их в коленях и плотно прижал к моей груди. Сам же, стоя на полу, раздвинул мои ляжки и стал проталкивать в плотно сжатое влагалище свой член. Мои ноги и бедра были плотно сжаты, он с трудом входил во влагалище, и трение головки и всего члена было настолько возбуждающим, что я буквально завывала от наслаждения. Умело сдерживая себя, он позволил мне кончить несколько раз и лишь затем, забросив мои ноги на плечи, кончил сам, буквально залив меня спермой.
Не менее приятной была позиция, когда он садился на самый край дивана, свесив ноги на пол. Я подходила и, широко раздвинув ноги, садилась лицом к нему на торчащий колом член, положив свои ноги на его бедра, и начинала неистово двигать задом. В таком положении он поддерживал меня за ягодицы, а я двигалась взад и вперед, скользила всей промежностью по его члену.
Да, те долгие часы, что я провела с этим мужчиной, доставили мне воистину несказанное удовольствие. Удивительно, как только у Юсри хватало силы обрабатывать одновременно двух молодых женщин? Ведь Марина только вошла во вкус и была готова отдаваться ему хоть целыми днями напролет.
Между прочим, Юсри рассказал мне про “ночь страстной любви” — древний ливийский ритуал. По традиции в эту ночь ни один мужчина не должен кончать, пока полностью не удовлетворит свою партнершу. Он обязан выполнять любые, даже самые невероятные ее прихоти, как она того пожелает. Если эта ночь окажется для девушки первой брачной ночью, то мужчина не имеет права ломать ее девственность, хотя может как угодно ласкать ее половые органы, вводить во влагалище свой член, водить им по всей промежности, но погружать его в глубину влагалища и тем более кончать туда не имеет права. Самое большее, ^ что ему позволено, — это кончить на животик или на ягодицы. Если девушка захочет, она может и выпить любовный напиток, проглотив его сперму. В эту ночь мужчина не имеет права выпить даже глоток спиртного, он должен быть с женщиной предельно ласков, попытаться доставить ей максимальное удовольствие, чтобы она могла кончить столько раз, сколько она сможет. Если мужчина нарушит этот ритуал, утром его подруга расскажет всем о своем неудачном любовнике, и он станет всеобщим посмешищем…
Как-то сидя на палубе, Наташа поделилась со мной своими сексуальными впечатлениями. Оказывается, и ее этот умопомрачительный любовник не раз доводил едва ли не до потери чувств.