Вечер пятницы.
Или нет – субботы.
Впрочем, значения это не имеет – у нас все пятнично-субботние вечера на одно лицо. Пьянки-гулянки. Секс, наркотики, рок-н-ролл, как говорят в Америке.
Итак, вечеринка. Она в таком же стиле, какими их проводят те самые американские подростки, которых показывают в тупых голливудских фильмах. Я всегда считала достаточно глупым занятием проводить именно так свободное время, а вот теперь делаю это сама. В это верится с трудом, но вся эта заваруха мне ужасно нравится.
Вечеринка у Наташки Листьевой. Наташка – моя лучшая подруга. Мы с ней вместе со второго класса и никогда не расстаемся. В прошлом году нам даже аппендицит вырезали одновременно. Мы лежали в одной палате и принимали лекарства от одних и тех же врачей, держась за руки. У нее аппендицит не прихватывало, Наташка легла в больницу просто так, за кампанию. Такие уж мы подруги – всегда и везде вместе.
И сейчас мы тоже не разлей вода: стоим, перешептываясь посреди всего этого бардака. Да-да, у нас здесь порядочный бедлам. Дом большой, можно даже сказать огромный (Наташкины родители кровью, потом и взятками заработали на этот дом за десять лет честно-нечестной службы в управлении налоговой службы). Он на три этажа, с шестью спальнями, тремя санузлами, (в которых одна плитка дороже, чем вся моя квартира) бильярдом, сауной и даже маленьким бассейном во дворе. Правда сейчас им никто не пользуется – все таки на дворе середина апреля и для этого еще рановато. Дом украшен покатой однобокой черепичной крышей, а вокруг целый лес — двадцать четыре сотки зимнего сада, лужаек, тропинок, лесопосадок и даже японского каменного сада. Все это окружает дом по периметру. Если бы вы пришли сюда в первый раз, то наверняка бы ахнули и раскрыли рот от удивления. Так было и со мной в первый раз.
А что сейчас?
Сейчас меня это совсем не волнует. К Наташкиному богатству я привыкла и разница в положении на социальной лестнице меня волнует меньше всего, да и ее тоже. Несмотря на то, что мы – две блондинки, ума нам на это хватает. И не только на это.
А что сейчас?
А сейчас мы стоим посреди безобразия и лицезреем ужасную картину: наш приятель Лёша блюет в горшок с комнатным цветком. Наташка говорит, что этот цветок ужасно дорогой, но по выражению лица заметно, что её это не волнует. Родители у нее хорошие, добрые, а к тому же ужасно занятые. Никто и не заметит, если из дома пропадет один цветок, пусть даже и очень дорогой. Такие они, эти взрослые. Далеко смотрят – под носом не видят.
А что сейчас?
В доме много народу. Я бы даже сказала, ужасно много. Человек пятьдесят. Этого вполне достаточно, даже для такого особняка. Вполне достаточно для того, чтобы превратить его во вместилище алкоголя, сигаретного дыма, разврата и порока. А заодно и уничтожить его, как Содом и Гоморру. Не удивляйтесь, я знаю даже такие умные названия.
Мы в центральной комнате. Она огромная и шикарная, а поэтому людей здесь больше всего. Большинство из них стоит, потому что все сидячие и лежачие места уже давно заняты. У каждого в руках есть что-нибудь алкогольное. У парней преимущественно пиво в пластиковых бокалах, но попадаются и рюмки с прозрачной жидкостью. Подозреваю, что это водка. У девушек все значительно сложнее. Сразу прослеживается закономерность: чем богаче и заносчивее девчонка, тем дороже напиток в ее руке. Самые бедненькие и скромненькие пьют шампанское или вино, те что понаглее – мартини, и так далее по нарастающей. Самые напыщенные, их здесь, слава Богу, немного, употребляют ликер «Де Кайпер» в таких здоровенных, но ужасно узких бокалах. Ох и много посуды побьется сегодня!
Слева диван. Он такой огромный, что на нем может спать рота солдат. Я уверена, хотя и не знаю, сколько солдат в роте. Накрыт он таким же здоровенным пледом, раскрашенным «под зебру». На нем уже есть несколько человек. Двое, их я не узнаю, уже спят, несмотря на грохот музыки и крики гостей, а еще двое страстно целуются, сидя с краю. Я присматриваюсь и вздрагиваю от отвращения, потому что это не парень с девушкой, а два парня. Наташка тоже видит это и морщит нос. Не хватало, чтобы они еще и трахнулись у меня на диване, говорит она и кидает в них бумажный стаканчик. Тот врезается в плечо одного из парней и они оборачиваются. Наташка кричит им, чтобы они перестали целоваться и они согласно кивают. Наташка удовлетворенно отворачивается, а я краем глаза замечаю, что ребята начинают лобызать друг друга снова. Ох уж эта молодежь!
Короче, вы уже наверное поняли, что у нас за вечеринка.
Спросите про повод? Ах, какой тут повод. Разве он нужен подросткам! Нет, я вас уверяю.
Раздражает меня во всем этом безобразии, только то, что я почти никого здесь не знаю. Нет, конечно, попадаются знакомые лица. Например, тот же Леша, блюющий в цветочный горшок (теперь он стоит над ним, вытирая рот рукавом и делает вид, что ничего не случилось), или Катюня – моя одноклассница, хорошая девочка, но слишком уж задористая. В шестом классе она в порыве гнева сломала руку какому-то шалуну, вздумавшему подергать ее за копну шикарных каштановых волос. Есть и еще знакомые лица, но их совсем не так много, как хотелось бы. Впрочем, дом не мой, гости не мои, не мне решать, кого приглашать, а кого нет. Подозреваю, что даже сама Наташка с трудом узнает половину своих гостей, а вторую половину не знает совсем. Знаете, как это бывает: друг пригласил подругу, та свою сестру, та своего парня, тот еще кого-то, вот и набирается полсотни гостей, из которых кое-как знаешь ты лишь с десяток.
Главный гость на этой вечеринке – Славик, моя любовь. Первая настоящая любовь. Славик, прямо скажу, парень красавчик. Высокий такой, стройный, из под футболки торчат бицепсы, наработанные в тренажерном зале. Ноги у него ну очень волосатые и немножко кривые, прямо как я люблю. А задница! Ох, если бы видели эту задницу, вы бы поняли, почему я в него втюрилась. С мозгами у него правда не полный порядок, малость их не хватает, но это ничего – мне не нужен умный парень, таким тяжело управлять. А вот Славик именно тот, кто нужен такой сообразительной, но хрупкой блондинке, как я. И вопросов много не задает и вступится за меня, когда надо. К тому же, родители у него состоятельные, до Наташкиных, конечно, далеко, но ничего страшного. А еще он будущий моряк, лишний раз глаза мозолить не будет – ушел себе в рейс и полгода ищи-свищи его, только денежки получай. Правда изменять будет, ведь все моряки в портах трахаются, ну да ничего, переживу как-нибудь, я не слишком ревнивая. В общем, идеальный жених. Я на него уже глаз окончательно положила, и даже с матерью его познакомилась. Клуша она, да и только.
Эх, какая-то я грубая получаюсь и кощунственная в чужих глазах! Я не такая, поверьте мне.
Короче, Славик – мой главный гость на этом празднике жизни, алкоголя и секса.
Мы с Наташкой под ручку обходим дом, путешествуя из комнаты в комнату, обозревая нанесенный ущерб. Вроде бы ничего так, да и не особенно громко. За сутки уборки управимся, решаем мы, как сразу после этого, слева от нас, в поле периферического зрения, сопровождаемый криками и грохотом, кто-то выпадает с балкона второго этажа прямо на клумбу с тюльпанами. Вот это уже хуже! Наташкина мама обожает эти тюльпаны. Наташка вскрикивает от неожиданности и закрывает рот рукой, чтобы не заорать во всю свою мощь. А уж поверьте, она это умеет.
Сломя голову она уже готова мчаться на помощь пострадавшему гостю, но я держу её за локоть и не пускаю. Я говорю ей, что все будет в порядке. Как в подтверждение моему предположению, гость, шатаясь, пытается подняться на ноги. У него это получается, но видно, что только при помощи неимоверных усилий и концентрации. Ему не больно, просто он пьян.
«Был бы трезвым, наверняка бы убился» — так однажды сказал мой папочка, когда на него бедняжку его же друзья уронили бронированную дверь, которые они пьяными привезли устанавливать.Тогда папочка отделался только огромной шишкой на лбу и обмоченными штанами.
Как я вижу, у гостя нет ни того ни другого. Несмотря на это, вокруг него уже толпится небольшая горстка гостей, парочку из которых я даже знаю в лицо. Один заботливо отряхивает голову упавшего от земли, второй пытается поправить скомканную при падении рубашку. Гость стоит на ногах и недоуменно оглядывается, очевидно не понимая, как он очутился на первом этаже.
С визгами по лестнице босиком сбегает совсем молоденькая девчонка, еще младше меня с Наташкой, с мальчишеской стрижкой. О том, что она девочка говорит лишь небольшая выпуклость под розовым топиком. Очевидно, именно она находилась с упавшим на балконе в тот момент, когда тот совершил свой отчаянный прыжок.