ВЕЧЕР ПЕРВЫЙ
Никак не думал Леньчик, что это станет реальностью и, честно говоря, довольно ощутимо волновался Уж что там был у молодых супругов за разговор он и гадать не стал. Не его это дело. Скорее всего, все решило элементарное желание подзаработать, или, говоря точнее, «срубить на халяву». Но не того ли самого хотел и он? Так что желания были вполне понятны и объяснимы. Вот только как-то подозрительно быстро все сложилось:.
Время тянулось необыкновенно медленно. Он пытался что-то читать, смотрел какую-то муть по телевизору, раз десять садился пить кофе, потом позвонила Зинка, и он отказался от встречи. Словом, Леньчик был в «творческом мандраже». Еще утром он сбегал в магазин, купил пленку для своей видеокамеры, проверил провода, сначала положил в сумку штатив, потом подумал и вынул. Нет, снимать он будет руками. Никаких штативов.
Потом сел писать сценарий и бросил, махнув рукой. Решил, что пусть все будет так, как получится. Что писать, когда он и предположить не мог как все это будет.
А действительно, подумал Леньчик, растянувшись на диване, как все это будет? Что, они лягут на постель, Славик начнет раздевать свою жену, гладить ее, ласкать, целовать, а он будет стоять рядом с идиотской камерой и наблюдать? Отпад. А потом? Сколько это будет длиться по времени? Он попытался представить себе все в реальности и не смог. Почему-то воображение не шло дальше расстегивания плаща и кофточки.
А произошло все до обидного буднично. Когда Леньчик звонил в дверь, он полагал, что Валюхи еще нет, что они со Славиком успеют все оговорить и подготовиться, но оказалось, что супруги уже были дома. Славик открыл дверь в накинутом на голое тело халате и, не особо запахиваясь, протянул руку:
— Привет! Проходи. Мы в спальне, — и скрылся за дверью. Леньчик остался один. Он снял куртку, ботинки, поправил брюки, причесался, потом, вздохнув, взял сумку и направился к супружеской опочивальне.
В комнате было полутемно, шторы задвинуты, горел один красноватый ночник на комоде, придвинутом вплотную к спинке кровати. На постели, под расписанной большими желтыми цветами простыней, укрывшись ей до самого подбородка, лежала Валентина. Славик сидел у нее в ногах все в том же халате, правда, запахнутом и даже подвязанным поясом.
— Привет! — поздоровался Леньчик. — Репетируете?
Супруги молчали. Только Славик шумно вздохнул.
— Че случилось-то?
И снова ответом Леньчику была тишина.
— Понятно. Передумали. А я, как дурак, собирался, пленку вон новую купил:
— Да он не может ничего, — с тихим смехом проговорила Валентина.
— А я предупреждал — ничего не получится, — отпарировал Славик. — Не могу я так — при свете, да еще:
— Что-то я не понял. Кто что не может? Я же только пришел, мы еще и не пробовали ничего! И потом. Разве это свет? Кто с таким светом что снимает? Нет, делать, так делать. Давайте сначала попробуем, а потом будете стонать и плакать.
Правда, что наступление — лучшая оборона. Перейдя к активным действиям, Леньчик щелкнул выключателем. Спальня осветилась полным светом.
— Так. Музыку включи какую-нибудь. Только хорошую. Давай-давай, — кивнул он Славику. Тот послушно встал и вышел в другую комнату, потом вскоре вернулся с магнитофоном и кассетами.
— А что включать?
— Ну, медленное что-нибудь, красивое. Вот — «С любовью рядом», сборник красивых мелодий. Ставь.
Славик послушно щелкнул кнопкой магнитофона.
— И еще. Вы что разделись? Кто вас просил? Начинать надо с самого начала.
— Ты что, — удивилась Валентина, — будешь снимать, как он меня раздевать будет? И я тут перед тобой голяком бегать буду?
— Ой-ой-ой! А на пляже ты бегаешь, это ничего?
— Дурак, я там в купальнике.