— Это я, Саша, — зашептал горячий голос, обжигая ей уши, — пожалуйста, не кричи, что я могу тебе сделать плохого, ведь ты моя сестра?
Она кивнула и почувствовала, что пальцы отпустили ее губы. Она не смела дышать. Сильная мужская рука держала ее за талию, чуть двигаясь, словно непроизвольно, то вверх, то вниз по животу. Саша крепко сжимал ее, и она почувствовала непроизвольное волнение, дрожь, которое передалось и ему, она знала это, почувствовав в тот же миг дрожь его тела.
— Ты видела меня с Вероникой, да? — спросил он.
Маринка все еще не отвечала, лишь трепетала в его объятиях. И тогда он все понял. Обхватив ее руками, он впился в ее шею поцелуем. Она вся изогнулась от легкой боли и наслаждения, а он продолжал ласкать ее языком, иногда лишь слегка касаясь ее чистой нетронутой кожи, иногда оставляя на ней засосы. А потом внезапно развернул расслабившуюся от желания Марину к себе и, раскрыв ей губы, засунул язык в ее рот. Она забилась в его сильных руках, но он держал крепко, а его настойчивый язык все искал соприкосновения с ее языком, а когда нашел, то слегка закусил его и повел к себе…
Маринка загорелась желанием. Саша прижимал ее бедра к своим, и она ощущала что-то меж его ног, что волновало, влекло..
— Тихо, а то разбудишь сестру, — вдруг прошептал он и вскинул ее, легкую, на руки.
Она помнила будто в дымке, что они оказались в ее комнате. Он положил ее бережно на кровать, покрыл поцелуями все лицо, шею, и медленно скинул лямку лифчика с ее плеч. Маринино тело зудело от желания. Она вложила палец в промежность, как всегда, но Саша оттолкнул ее руку, и сладкая пытка началась вновь. Марина раскрыла губы, и вдруг из самых недр ее существа вырвался полный наслаждения стон. Затем еще, и еще, и еще, потом громче, и вот уже Саша затыкает ее оглушительным поцелуем, дав ей возможность передохнуть.. Марина помнила лишь, как его губы обхватили сосок ее набрякшей груди, принявшись жадно обсасывать его, а она кричала, почему-то подбирая волосы в пучок, направляя его.. Потом он срывал по кусочкам ее тонкое белье, разрывая, целовал плоский живот, иногда с силой нажимая на ее промежность своими бедрами.
Но особенно Маринка возбуждалась, когда он вел языком от ее шее к соскам и ниже — к киске; тогда Марина уже не помнила, что в доме есть кто-то, кроме них; более того, для нее в мире не существовало ничто, кроме этого языка.
.. Саша был все еще одет. Он рывком поднял ее на колени и приказал грубым голосом: «Раздень меня догола, шлюшка, слышишь? А ну быстрей! И целуй, целуй каждый сантиметр моего тела, пока я сам не остановлю тебя!».
Она повиновалась, но руки ее дрожали, когда она расстегивала пуговицы его рубашки. В какой-то момент она поняла вдруг, что вот — все, сейчас она полностью познает его тело, познает, что такое МУЖЧИНА, и в предвкушении принялась водить языком так, как он хотел: по каждому сантиметру тела, этого прекрасного образца. Саша откинулся назад, громко застонал, и от своей силы над ним она сама возбудилась не меньше. НО когда она достигла его узких брюк и расстегнула их, надо сказать с трудом, то багровый громадный ствол выскользнул ей на встречу, и Саша вздохнул, то ли с облегчением, то ли от упоения.. Маринка с удивлением попыталась посмотреть на него, но Саша нетерпеливо сказал: «Соси, сука!» — и она приникла к нему губами, облизывая и совершая глотательные движения, как он и направлял ее. Вдруг Саша изогнулся и со сладким восторгом вновь оттолкнул ее. Она не поняла, удивленно вскинула брови, но он вдруг опрокинул ее на спину, сам лег сверху и принялся горячо целовать ее. В ногах стало мокро и горячо, и Саша стянул с нее трусики в мгновение ока! И вдруг — удар, еще удар, он ласкал ее грудь; на мгновение ей стало больно, совсем немного, и вдруг волна захлестнула ее, она принялась изворачиваться, вскрикивать и молотить кулочками по его телу. Маринка даже не почувствовала, как он резко вышел из нее, и на ее живот брызнула сперма; едва Саша отвалился от нее, она отвернулась и заснула. Он, должно быть, решил, что на первый раз с нее хватит, и не стал требовать большего.
На другое утро Марина вошла в кухню, где завтракали близнецы, не смея поднять глаз. Тихо поздоровалась, краснея, налила себе чай. Таня заботливо положила ей на тарелку завтрак, спросила о самочувствии. Она вообще была такой хозяйственной, деловитой, но вместе с тем с нею было легко, она задорно смеялась, озорничала как маленькая. Вот и сейчас они с Сашей хохотали и шутили над Маринкой, причем Саша вел себя, как ни в чем не бывало. Маринка только раз взглянула на него во время завтрака, тут же поймав его взгляд странных блестящих глаз, и тут же потупилась.
День был сыр и хмур. Мелкий дождик стучал по крыше. Маринка томилась в своей комнате, не в силах заняться никаким делом, к ней никто не заходил. Опять приехал почтальон, привез какие-то журналы для Саши. Когда он собрался уезжать, с ним неожиданно попросилась и Татьяна, хотевшая купить что-то в ближайшем городе.
— Ты поедешь со мной, Марин? — спросила она.
— Я..
Неожиданно Маринка увидела Сашу, стоявшего за спиной сестры. Он отрицательно покачал головой.- ..нет.
Татьяна только удивленно вскинула на нее глаза и промолчала.
Закрыв за ней дверь, Саша уверенно прошел в комнату Марины. Та сидела на кровати, комкая простынь и не смотрела на него. Он несколько минут молча стоял в дверях, оперевшись на косяк.
Ей же казалось, что она сейчас провалится сквозь землю. Все утро и полдень она не могла придти в себя. Что за ночь это была? Что за прекрасные и жгучие мгновенья? И уж не сон ли? Но пятна крови на кровати.. И боль.. И.. и.. желание.
Внезапно Саша шагнул вперед, стремительно повалил ее на спину и, заломив ей руки, не дав возможности пошевелиться, впился жадно в ее губы. Она почувствовала во рту его язык и в тот же миг ее пронзило невероятное наслаждение. Она выгнулась под ним, неожиданно подняла ноги и скрестила их за Сашиной спиной. Тот прижался к ней бедрами, и она как вчера почувствовала что-то твердое в его брюках, что надавило ей между ног, заставив едва слышно простонать:
— Саша.. любовь моя.. что это.. что ты со мной делаешь?..
Он слегка отодвинулся. Маринка услышала его тяжелое дыхание и открыла глаза.
— А ты не знаешь? — спросил он.
— Н-нет..
— Ну так узнай же!
Он перевернулся на спину и приказал ей: