Я села на кровать, лицом к двери,…голая, абсолютно голая, только узкая полоска ткани поддерживает снизу две белоснежные булки с возбужденно торчащими сосками. Левую ногу подняла, отвела, как можно сильнее в сторону, пусть думает, что делаю педикюр. Раздеться, сесть так, ужасно смело, более возбуждающе, чем сама нагота, открытость перед посторонним взором.
Вода перестала литься, щелкнул выключатель в ванной комнате, шаги остановились, замерли в коридоре…
Он увидел меня? Не слишком маленькую щель оставила в ни прикрытой двери, хорошо ли ему видно? А вдруг не увидит, пройдет,… ляжет спать, не обратит внимания на луч света, вырывающегося из комнаты в темном коридоре?
Коленку левой ноги потянула ближе к груди, притворяясь, что рассматриваю педикюр, раскрыв огромный кустарник между ног. Ой, как стыдно,…что я делаю,…как стыдно,…зачем?
Внутри всё дрожит от стыда и волнения. Его взгляд на промежности приятно ласкает, наполняет соками истосковавшуюся плоть. Искоса бросила взгляд на дверь. Он стоит напряженно, не отрывая глаз, смотрит на обнаженное тело, трогая рукой вздыбленную плоть.
Или мне это только кажется? Слишком маленькую щель оставила, он не увидел меня, ушел спать! Нет, не может быть, он стоит, смотрит, не мог не заметить обнаженную женщину! Разве у той старой тетки из видеофильма такое красивое тело?
Разум заволакивает пелена безумия, знаю, что мой собственный сын уставился на меня. Только я, он и та старая женщина с экрана монитора существуют сейчас. Я лучше,…смотри,…разве есть у неё такое красивое тело,…такая изумительная грудь,…такое лоно, жаждущее любви,…смотри, разве она может сравниться со мной! Посмотри на живое, настоящее, не истасканное, истрепанное влагалище, не такое, как у той, старой потаскухи…
Никто из мужчин не мог любоваться так им, ты первый! Смотри,…разве оно хуже?
Руки скользнули по обнаженному телу, приподняли грудь, нежно пощипывая соски. И те сразу, ещё больше, выставили свои рожки, но пальчики отпустили их, поглаживая животик, талию, опускаясь к бедрам, медленно скользя по ним, словно успокаивая, и снова бегут вверх, лаская подмышки, сильно сжимая налитую грудь, так желающую ласки, срывая тихий стон с полуоткрытых губ.
Наклонив голову, поддерживая руками белоснежную грудь, губки жадно обхватили сосок, втянули в себя, не позволяя сдержать нервную дрожь, побежавшую по телу. Не выпуская его, спина коснулась шелковистой простынки, коленки медленно поползли вверх. Теперь промежность полностью открыта взору. Ну, что, у той старой тетки лучше? Ха, ха,… невозможно сравнить жабу и розу!
Пальчики развели пухленькие, словно маленькие сдобные булочки, половые губки, пробежались по ярко-розовому, влажному ущелью, нежно коснулись грота любви, стараясь проникнуть туда, как можно глубже. Оно пылающее от желания, крепко обхватило их, жадно всасывая в себя, при каждом движении отдаваясь ноющей болью во всём теле.
Ой,… как стыдно,… заниматься этим при сыне,… да не только при нём,… но и для него. Но сама мысль ужасно будоражила воображение, распыляла страсть, не позволяя остановиться, внутреннее возбуждение переполняет, делает разум не послушным. Зачем ты смотришь на ту тетку, разве она лучше? Посмотри на меня, где твои глаза!
Как было стыдно покупать искусственный член в секс-шопе, но я выбрала самый большой, наверное, такой, как член сына. Продавщица удивленно, снисходительно посмотрела, от её взгляда я готова была провалиться сквозь землю…
— «Ух, какая ненасытная…», — шевельнулись алые губки.
— «Дайте ещё анальные шарики…»
Она чуть не упала, ехидно улыбнулась, чувство злобы и зависти загорелось внутри, отдаваясь нехорошим блеском в глазах.
— «Мы с мужем любим всякие развлечения,… всё так приелось…», — небрежно произнесла, огорошивая её.
— «Девушка, а Вы ими пользовались?», — не давая опомниться, продолжила, наслаждаясь неопытностью молоденькой продавщицы.
Она покраснела, как рак, испарина выступила на лице:
— «Извините,… нет, но говорят,… очень приятно…»
— «А как ими пользоваться?», — продолжила, с любопытством наблюдая, как девочка дрожащим голоском стала инструктировать, тщательно подбирая слова.
Она говорила, а я чувствовала, как у меня и у неё растет внутренне напряжение, неосознанное, подсознательное желание, что-то общее сближает нас.
Почему мой сын не хочет таких скромниц, не испытавших всех прелестей секса, а старых испорченных шлюх!
— «Живут же люди…», — почувствовала её взгляд на пояснице, перекатывающихся ягодицах, выходя из магазина.
Я хочу показать ему всё, на что способна! Я женщина, настоящая женщина, не такая, как на заморском видео! Как хочу, чтобы он увидел всё в мельчайших подробностях, понял, что я страстная, ненасытная самка!