Она погрозила мне, легко постучав пальцем по кончику моего носа.
Я засмеялся и заснул.
Мне снился Оладушек, то есть, конечно, Максим, автостопом добирающийся до больницы, главврачом в которой была моя вечная сплюшка. Она сердилась, отправляла его в институт, ворчала и прописывала пендели. Следующим пациентом оказался, к моему немалому удивлению, я сам, и сон постепенно начал приобретать другую направленность.
Ко мне строгая главврач была не только не строга, но и совсем наоборот. Она предписала мне почаще отдыхать и радоваться жизни, а затем, подойдя близко-близко, предложила начать радоваться жизни прямо сейчас, не сходя с места. Пока я пребывал в ступоре, она заскользила ладонями по моему телу, по шее, по груди, проникла под одежду, а затем и вовсе принялась щедро одаривать меня весьма возбуждающими ласками губ и языка. Оправившись от лёгкого удивления, я стал неловко отвечать ей. Она же с явным удовольствием избавила меня от футболки и расстегнула и стащила вниз джинсы. Ловкими пальцами прошлась по животу, скользнула в плавки, и дальше стало совсем приятно. Я изумился тому, какими реалистичными оказались ощущения во сне, попытался повернуться набок, но что-то помешало мне. Медленно-медленно, с усилиями всплывая из сна в реальность, я застонал наяву, и ещё раз, из-за очень сильных сладостных ощущений внизу живота и ещё ниже.
Сонный, как медведь посреди спячки, я понял только, что сон сном, а ощущения были самыми что ни есть реальными. При тусклом свете фонаря, проникающем из-за штор, в сумраке комнаты мне удалось разглядеть силуэт с длинными-предлинными спутанными со сна волосами, склонившийся над моей самой выдающейся на данный момент частью. В эти бесконечные волны волос я и погрузил пальцы, проверяя достоверность происходящего.
Судя по ощущениям, она применила запрещённый приём с зажатием головки в ладони и поворачиванием ладони, как в попытке открутить крышку с баклажки, отчего меня выгнуло на кровати с очередным, уже гораздо более громким, стоном.
Пока я приходил в себя, она медленно-медленно вылизывала ствол члена и кожу вокруг него. Погладила яички, перекатила их в ладони, склонилась и вобрала их в рот.
Я шумно вздохнул.
Выпустила изо рта и стала быстро их вылизывать, толкаясь между ними языком, как будто пытаясь их разделить. Снова погружала в рот, снова щекотала кончиком языка и облизывала, осторожно сминала губами…
— Оххх ты как хорошо, — выдохнул я со стоном, после чего задал показавшийся мне не вполне уместным вопрос:
— Который час?
Мой голос, спросонок всегда хрипловатый, сейчас был особенно в ударе, мне даже показалось, что я её напугал.
Однако она ответила совершенно спокойно:
— Примерно половина пятого.
И вернулась к своему увлекательному занятию.
Какое-то время я лежал в темноте, постанывая и гримасничая от удовольствия, пытаясь собраться с мыслями и силами. Первое давалось мне особенно трудно, так что пришлось бросить это дело и отдаться ощущениям. А отдаваться было чему…
Она не спеша, со смаком облизнула головку. Потёрла кончиком языка уздечку, сначала медленно и легко, как будто играя, потом всё быстрее и быстрее, с настойчивостью, делающей ей честь. Поцеловала взасос, ещё и ещё. Странное томление разлилось по всему телу, отдалось лёгкой дрожью в пальцах. Наконец, она погрузила головку в рот полностью, вырвав из меня возбуждённый полустон-полувздох. Это само по себе было очень приятным. Но дальше она упёрла головку в нёбо и медленно-медленно качнула головой.
— Ааа!!.. – я резко приподнялся на кровати.
Полутьма и особенно восприимчивое к ласкам со сна тело усиливали ощущения.
Посасывая головку, она мерно качала головой. Терзаемая изощрённой лаской головка послушно тёрлась о нёбо, посылая импульсы, от которых я беспорядочно вздрагивал.
Обессилевшей рукой я водил по простыни, пока не нашёл её руку и не сплёл свои пальцы с её пальцами, крепко сжав их.
— Мммммм!!!.. Ммм, м! – стоны прорвались-таки через плотно сомкнутые губы.
Она задвигалась быстрее, к губам, сомкнувшимся за головкой, добавилось тугое колечко пальцев, заскользило по пульсирующему стволу, вырвало из меня вскрики и даже сдержанный рык
— Оооооо, божеее…
Яшумно дышал раздувшимися ноздрями и мужественно крепился до тех пор, пока она не сжала нежно в свободной ладони яички, массируя их бережно, но ужжжасно приятно. Я застонал в голос, крепко сжал её пальцы.