Юго-Восточное кладбище Оклахомы. Туманный рассвет, половина шестого утра.
Не более 100 метров оставалось до ближайшей церкви, я шла к ней быстрым шагом и рубила всех бродячих мертвецов, встававших на моём пути. Они падали скошенные ударами моего мачете, а на смену им приходили новые. Облезлые, прогнившие, смердящие. Мачете затупился, но продолжал служить мне верой и правдой. У дробовика кончились патроны – я отбросила его в сторону. Достала из-за пояса автомат-УЗИ, и продолжила стрелять, рубить, кромсать, ломать шеи, выпускать мозги. Зомби стягивались ко мне со всего кладбища. Пытаясь меня укусить, они хватали меня за одежду, и разодрали в клочья мою блузку.
Впереди обозначился отряд довольно проворных мертвецов. Они попытались меня схватить — я постаралась их обогнуть — десятки рук уцепились за мою юбку. Послышался треск рвущейся материи. Семь рук я срубила, но остальные сумели сорвать с меня юбку, и чуть было меня не схватили. Я вырвалась от них, и побежала к церкви.
Оставалось 50 метров. Наперерез мне бросился целый батальон зомби. В отчаянной борьбе я лишилась лифчика и туфель – и осталась только в стрингах и разодранных чулках. Вот тогда я озверела по-настоящему. Размахивая титьками и мачете, я крошила, ломала, рубила, стреляла мертвяков, словно обезумевшая трупорубка, направо и налево, не оставляя им шансов, и когда, наконец, я подошла к церкви, позади осталось месиво из вздрагивающих частей человеческих тел. На подходе была новая волна зомби. Перед самым их носом, я закрыла дверь и заблокировала её изнутри. В неё тут же стали колотиться с внешней стороны. Дверь прогнулась, но выдержала. Убедившись в её надежности, я пошла осматривать здание.
Было немного дико оттого, что я разгуливаю по церкви в трусах и рваных колготках, с неприкрытой грудью – практически голая. Но в церкви прихожан не было, а был довольно сильный беспорядок. Скамейки стояли сломанные, амвон разрушен, громадный крест со спасителем слегка наклонён, но в целом, церковь пострадала не сильно. Я обошла её всю и не обнаружила других входов. Тогда я стала подниматься по ступеням наверх, под самый неф церкви, где по всему периметру здания тянулась узкая площадка с перилами, там можно было свободно ходить. Я подошла к витражному окну и посмотрела вниз.
У подножья церкви плескался океан зомби. В него продолжали вливаться новые мертвяки, словно паломники, пришедшие к святым местам на воскресную мессу. А на самом горизонте я увидела военное расположение и армейские бараки. Там наверняка есть оружие и боеприпасы. Остаётся подумать, как туда добраться…
Я услышала позади себя шум и резко обернулась. Шум исходил из дальней кельи – там явно кто-то был. (candyfoto.com)
Держа УЗИ перед собой на взводе, я подошла к келье и распахнула дверь. Это оказалась комната приходского священника. А сам он – точнее его труп – стоял посреди комнаты, и оказался весьма симпатичным мужчиной – точнее был симпатичным, пока был жив. А сейчас трупные пятна одолевали его тело. Плюс к этому, отсутствовала половина шеи, отчего голова, всё ещё довольно красивая, кренилась вправо. Он смотрел на меня со странным выражением, словно не решил, что ему сделать: съесть, или хорошенько меня отодрать.
От похотливого этого взгляда я возбудилась, и решила не доламывать ему шею (это я всегда успею), а немножко с ним пошалить. Отложив в сторону автомат и мачете, я медленно и грациозно стала снимать с себя трусики. Увидев это, зомби совсем растерялся. Видимо, в его умирающем мозгу, при виде голой женщины сработал половой инстинкт и заглушил чувство голода. Мёртвый священник стоял посреди комнаты, смотрел на меня, голую, и хотел меня опричастить. Я тоже, вдруг, захотела чтоб он меня отодрал (ещё бы: 6 недель без секса! и это по самым скромным подсчётам).
Справа от себя я увидела моток верёвок и решила взять инициативу в свои руки. Ударом ноги в грудь, я усадила мёртвого парня на диван, и в два счёта его связала. Широким скотчем заклеила ему рот, чтоб он не клацал зубами, и не вздумал, чего доброго, меня укусить. На шею ему я повязала платок, чтоб выглядел посимпатичней. Мёртвый священник дёргался, брыкался, но был полностью обездвижен.
Я встала на диван ногами, и прямо перед его лицом стала водить своей киской (уже порядочно мокрой), распахивая её пальцами. Я развернулась попой к мёртвому парню, стала водить своими булочками перед его лицом. И вдруг он сумел освободить одну руку и схватил меня за ягодицу. Я вздрогнула от прикосновения ледяных пальцев, но меня это ещё больше возбудило. Я позволила мертвяку лапать мою голую задницу, а потом и мою грудь.
Я подставляла своё тело под судорожные ласки мёртвой конечности – только к киске я не позволяла ему прикасаться. Мёртвый мужчина жадно меня ласкал, и мне, вдруг, показалось — что у него встал! Я мигом опустилась перед ним на колени и расстегнула его брюки. А когда их сняла, то увидела, что зря радовалась: член его лежал как змея, холодная и мёртвая. Даже не змея, а червяк-переросток. Наивная, чего я могла ожидать от мёртвого парня? эрекции? Кровь ведь застыла в его жилах, и не циркулирует по телу. С чего бы она стала наполнять эректальную ткань пениса, даже если мозг посылает сигналы подъёма. Нет, член у мёртвого мужчины уже не встанет никогда. Хотя мне этого очень хотелось. Я прикоснулась к мёртвому, холодному червю-переростку. Взяла его в руку, сжала его, отодвигая крайнюю плоть, обнажая посиневшую головку. Всё безнадёжно. Я продолжала сжимать в руке вялый член мёртвого священника, раздумывая, взять его мне в рот или нет. Он меня одновременно и притягивал и отталкивал. Хотя он был холодный и безжизненный, он всё же оставался мужским орудием, созданным для того, чтоб покорять женские влагалища.
Зомби двигаются бесшумно, поэтому подкрадываются незаметно. Я в самый последний момент услышала шум их шагов и скрип их суставов. Оглянулась — и увидела, что они уже в дверях, рыча, накидываются на меня. Я чудом увернулась от их клацающих челюстей, оттолкнув их от себя, вскочила и прыгнула за диван. В крохотной келье их было слишком много. Видимо они сумели пробраться в церковь, и вот они уже здесь, с десяток, или больше, набились в дверной проём не оставляя мне шансов. Даже до своего оружия, которое осталось возле двери, я ни за что не смогу пробиться. Рыча мерзко ртами, зомби, загнали меня в угол, голую и беззащитную.
Ближнего своего я ударила ногой в грудь — он отлетел назад. Ребром ладони второму я повредила шейные позвонки, а третьему свернула шею. Потом двумя мощными ударами правой и левой ноги я уложила ещё двоих, хотя и понимала всю тщетность своих усилий. Взгляд мой упал на узкое окно, выложенное из мозаики и, применив приём айкидо, я отправила нападающего зомби прямо в окно. Он очень удачно вынес его своим телом и полетел вниз. Я подбежала к оконному проёму. Было слишком высоко, чтобы выпрыгнуть – это во-первых, а во-вторых: там внизу была свора мертвяков и я, выпрыгнув, попаду им прямо в руки.
Но тут я увидела узкий карниз, уходящий от окна вдоль стены направо и, не долго думая, встала на него; цепляясь пальцами за что попало, медленно двинулась я по карнизу вдоль стены. Мёртвые меня достать не сумели, и решили тоже вылезти на карниз, но удержаться на нём они не могли. У них была нарушена координация, поэтому они срывались и падали вниз. Один, другой, третий, четвёртый.
Я оказалась в тупике, но я всё ещё была жива! На узком карнизе стоять было крайне неудобно, приходилось прижиматься к оштукатуренной стене. Я продвинулась немного вперёд, и карниз закончился небольшой площадкой, на которой можно было свободно стоять, не цепляясь за стену, и даже присесть. Но дальше идти было некуда. Назад тоже нельзя. Там мертвяки продолжали вылезать в окно и падать вниз, в толпу себе подобных.
Я присела на крохотной площадке, прямо над головами обезумевших зомби. Меня смущало только одно: меня смущали мои порванные колготки. Я их сняла ибросила вниз. Таким образом, я осталась совсем голая. К тому же без оружия. Где-то посреди Оклахомы, на старом кладбище, на крохотном выступе на стене церкви, в 8 метрах над полчищем оживших мертвецов…
Солнце почти уже взошло. Оно предвещало новый день и новую борьбу за жизнь. Выжить — можно, главное — не терять бдительности, как там, в келье у священника, за что едва не поплатилась жизнью.
Я увидела верёвку, которая была в метре от меня и шла вверх на крышу. У меня появилась надежда, что она наверху там крепко к чему-нибудь привязана, и я сумею по ней забраться на крышу церкви. Но — дотянуться до верёвки, как бы не пыталась, я не могла. Оставался единственный вариант – прыгнуть… и в отчаянном броске уцепиться за верёвку, и молить бога, чтоб она выдержала вес моего тела. Я приготовилась к прыжку. В принципе, расстояние было небольшое и у меня должно всё получиться. Глубоко вздохнув, я прыгнула. Прыгнула, словно вратарь за мячом, пытаясь достать его из девятки. Отчаянно вытянув руки, я сумела ухватиться за верёвку. Она дёрнулась под моим весом, и пошла вниз. Я закричала, и тоже полетела вниз – но верёвка, неожиданно натянулась, и моё падение прекратилось. Цепляясь за неё руками, я упёрлась ногами в стену, и поднялась на крышу здания.
Перелезла через парапет, и увидела нечто такое, что вселило в меня надежду. Было совершенно неожиданно увидеть этот предмет на крыше церкви. Это был НЕ крупнокалиберный пулемёт, и НЕ ящик с гранатами. Это был наполовину собранный дельтаплан. Как он сюда попал? Я думаю: бывший священник увлекался дельтапланеризмом до тех пор, пока не заразился вирусом и не сдох, а потом воскрес, уже мёртвый. Я тщательно осмотрела устройство, вставила рейки в нужные пазы, закрепила, сделала натяжку паруса. Дельтаплан был собран. Я направила его в сторону армейских бараков, подсела под него, приподняла над собой, сделала короткий разбег по крыше церкви – и полетела. Голая, словно ангел с крыльями, я летела над океаном зомби, которые даже если и видели летящий над ними предмет – не обратили на него внимания. Они продолжали наполнять церковь, пытаясь подняться на крышу, где всё ещё чувствовали мой запах, хотя меня там уже не было.
Я приземлилась в полусотне шагов от ближайшего барака. Бродячих трупов здесь ещё не было, и я, осторожно оглядываясь, шла, полностью голая, к армейской казарме. Раньше меня давно б уже окружили солдаты и стали б разглядывать моё тело. Но сейчас вокруг не было ни души, и я, совершенно не стесняясь, шла по плацдарму голая. Подошла к зданию, которое больше всего походило на склад. Мне нужно было оружие. Можно, конечно ещё было найти кое-какую одежду для себя, но это не главное. В войне с зомби оружие главнее одежды. Я вошла внутрь. Это оказался не склад, а тренировочный барак. Мишени, манекены, всевозможные инструкции. Тренажёры, штанги, гантели. Пошла дальше и заметила движение. Два манекена занимались сексом. А когда разглядела, увидела, что они — не манекены, а два мертвяка: мёртвый мужчина и мёртвая дама ритмично совокупляются. Дама стояла раком прямо на матах, а мёртвый самец на коленях сзади размеренно двигал бёдрами, всаживая в мёртвую девушку свой член. Я не могла поверить собственным глазам. Не было никаких сомнений, что они уже мёртвые. Но как? каким образом у мёртвого мужика стоит его член? Я понимаю, что у мёртвой женщины сработал половой инстинкт, ведь матка дольше всех человеческих органов противостоит разрушению — полтора года после смерти она ещё функциональна. Но как у мертвяка встал член, когда кровь в жилах уже не течёт? Может, просто это супер-пупер половой гигант, у которого и после смерти случился стояк? Я увидела, как член выпал из влагалища, и мертвый джентльмен вставил его обратно в лоно своей мёртвой партнёрши. Я позавидовала им. Мне захотелось к ним присоединиться, опуститься на четвереньки и встать рядом с девушкой, чтобы этот самец (ну и что, что он мёртвый) вставил свой инструмент в моё влагалище. Я, как только это себе представила, тут же вздрогнула от сильнейшего возбуждения. Я вся потекла, представляя, как член беспощадно орудует в моей киске, как мёртвый парень безжалостно дерёт нас по очереди: меня и свою мёртвую подругу. Спаривались зомби молча, потому что кайфа не получали – это был чистейший рефлекс, такой же сильный, как голод… а я б закричала! Ох, как бы я закричала, если б член погрузился в моё лоно! Таких криков никто никогда в этом штате не слышал.
Но я понимала: не стоит себя тешить напрасными надеждами. Во-первых, мёртвый член занесёт в моё влагалище патогенный вирус, ведь наверняка вирус передаётся не только через кровь, но и половым путём. А во-вторых, мёртвый мужчина вряд ли довольствуется членопиханием, он наверняка захочет меня ещё и укусить, да и подружка его тоже, наверное, не прочь мной полакомиться. И словно в доказательство моих мыслей мёртвый самец наклонился к своей девушке и откусил у неё часть шеи, продолжая при этом её дрюкать. Мне стало тошно на это смотреть, и я ушла.
После долгих поисков я нашла еле приметную комнату, в которой хранилось оружие. Я выбрала себе пулемёт крупного калибра, и сумку с боеприпасами, после чего покинула этот барак и пошла дальше по военному полигону. Нужно ещё найти карту местности, чтобы узнать, как мне выбраться из штата, потому что делать здесь нечего – живых здесь не осталось. Но тут же я услышала тихий, очень тихий разговор.
Зомби – они не разговаривают. В крайнем случае: они рычать, или кричат, но разговаривать — не умеют. Остаётся одно из двух: либо это радио, либо живые люди. В любом случае, надо проверить. Я пошла на звук голосов. Замаскированный бункер я заметила только когда подошла вплотную, рядом была глубокая траншея, откуда уже явственно слышался голос, который говорил:
— Пойми, Стив, у нас это сделать не получится. Шансы равны нулю. Как мы до сих пор остались живы, это просто чудо!