— Ещё, ещё… пожалуйста… Я сказал «пожалуйста»???
И снова горячие влажные губы… Ещё, ещё и ещё… Под конец я не вытерпел и впился в них своими губами. Она замерла на секунду, и вдруг неловко освободилась и отвернулась поставить стакан. Я никак не мог разглядеть её лица, а мне уже так хотелось. Но она словно специально вновь припала губами к моему животу, и я откинулся на спину, стараясь расслабиться.
— Джинсы… — прошептал я, но она уже сама расстёгивала ремень и джинсы и спустила их… о да, наконец… Уже гудящий член вырвался на волю, скованный только тканью плавок. Я с трудом помог ей скинуть их вниз и нетерпеливо посмотрел на плавки. Вот её зубки уцепились за край резинки… И плавки поехали вниз. Я призывно застонал, но они остановились.
Она слегка натянула ткань плавок и прижалась раскрытыми губами к головке через ткань. Я застонал, нетерпеливо двинув бёдрами навстречу.
— Расслабься… — тихо скорее шепнула она впервые за всё время и горячо дохнула на головку.
— Расслабишься тут, — прохрипел я. Руки сжались в кулаки, зубы стиснулись. А она пробежала подушечками пальцев по горячему, пульсирующему члену и слегка погладила его. Он так уютно скользнул в её ладошку от моего неловкого движения бёдрами. Внезапно она встала. Показала мне на кровать, стоящую тут же, рукой. Мне не хотелось на кровать, это ведь так… интимно.. Но это говорил я, а моё тело, даже мои мозги всё давно решили за меня. Я разглядел белоснежную простыню, откинутое одеяло.
Кровать была узковатой для двоих, но меня уже несло туда, а Незнакомка крепко поддерживала меня, и вот я бухнулся на кровать, успев увлечь её за собой. Так приятно было ощутить холодные простыни горячей до боли кожей. Теперь вся Незнакомка была в тени, что всё же печалило меня. До тех пор, пока она не села мне на ноги и я не почувствовал её зубки, стягивающие наконец плавки. О, как это было чудесно. Член, наконец, был свободен и чуть ли не взвился вверх. Я увидел, что он уже начал болезненно изгибаться от перевозбуждения, и молился, что бы она продолжала… Только в том же духе, пожалуйста… В каком? Я не знал, но… если бы она стала делать всё как все, я бы отпихнул её и предпочёл бы тупо закончить сам. Но она… Она прижалась к нему щекой. Да, щекой. Так нежно… и замерла.
Член бешено запульсировал, я издал какое-то странное постанывание. Она сидела, прижавшись к нему щекой и поглаживая его кончиками пальцев, иногда вместе со своими волосами, которые упали на него. Как маленького ребёнка. Я застонал от чего-то, похожего на нежность, что переполняло меня. И попробуйте поверить, он… как будто послушался её… эти мягкие, ласковые касания словно сняли излишнее возбуждение, и этот болезненный изгиб члена постепенно исчез. Это возбуждение ушло куда-то вверх по позвоночнику и заставило мои пальцы вздрагивать, а соски — сладко ныть. И вот… я задержал дыхание… Самым кончиком языка она прошлась по контуру головки. Ещё раз. Медленно… А потом всей шириной языка.
— Мммммм… — застонал я и закусил губу, очнувшись. Все мои ощущения сконцентрировались на головке… Она вылизывала её медленными, неспешными движениями, тщательно… Её горячий, чуть шершавый язычок заставлял меня немного вздрагивать, но я держался. Пока она не взяла член за основание и не направила головку в рот так осторожно, будто она была фарфоровая, не меньше. Её губы обняли головку и засосали её глубже в рот.
Я выгнулся и закусил губу сильнее.
— Что ж ты делаешь-то???
Никакой реакции. Словесной. Но была другая… Головка скользнула глубже в рот и упёрлась в нёбо, прижимаемая язычком. Я зажмурился. Ноначались эти мягкие, осторожные покачивания головой… Головка тёрлась о нёбо, вызывая бурю эмоций, и я распахнул мутные глаза. Медленно она выпустила головку… И сразу же погрузила в рот вновь.. теперь глубже и быстрее, извлекая рык наслаждения из моего горла, и глубже, глубже… Внезапно замерла… Я перебирал её волосы дрожащими, негнущимися пальцами, и старался никуда не торопить… Никогда меня не ласкали так медленно, обстоятельно и с таким явным наслаждением. Выпустила член, покачивая головой. Мммммм… что же это такое…
Я всё ещё сдерживал постанывания, кусая губы. Ладошка легла на них внезапно, мешая мне калечить свой грешный рот, из которого рвались свидетельства того, что мне безумно хорошо. Я поцеловал пальцы, и ладонь быстро испарилась. Ого, какая стеснительная. Она покрыла весь член поцелуями… Погладила его язычком со всех сторон… Особенно ласково прошлась по его основанию, прикоснулась к горящим, ноющим яичкам, они были словно в огне, и эти ласки только усилили его. Затем по внешней стороне члена вернулась обратно к головке… На пути язычок встретил уздечку и пощекотал её. Я зарычал сильнее, впиваясь руками в простыни. Она поцеловала уздечку посасывающим поцелуем, захватив ствол члена губами. Я дёрнулся. Мне показалось, или она умилённо улыбнулась? Губы прикоснулись к кончику головки… Язычок пощекотал его, потихоньку… и быстрее… быстрее…
— Уфффф…мммм… — сказал я сквозь зубы, а она прислушалась к этой ерунде так, как будто это была фантастическая музыка венгерского композитора 18го века. Подождала пару секунд… обхватила член губами и быстро погрузила его в свой горячий, влажный рот так глубоко, что головка упёрлась в горло.
— Ааааооооххх… — взвыл я, еле удержавшись от того, что бы не завершить это чудо так внезапно и слишком быстро взрывом, хотя яйца молили об этом.
Она внимательно выслушала этот стон, словно спрятала его в памяти, и мееееедленно выпустила член изо рта… Так медленно, что у меня перехватило дыхание. И начала новую атаку на головку… Нет, мне нужна была пауза… хотя бы крошечная… я не мог позволить себе закончить так безвольно и скоро.
Я взял её лицо в свои ослабевшие от болезни и наслаждения ладони и потянул к себе наверх. Она попыталась увернуться, пряча глаза, но мои губы опять прошептали это жалкое «пожалуйста», и она послушно поднялась.
— Милая… что ты со мной делаешь??? Я с ума сойду, — прохрипел я, заглядывая в её глаза. Тёмно-карие, тёплые. Они смотрели на меня так ласково, что заныла головка члена и по нему вновь пробежали мурашки.
— Как, что?.. люблю тебя, — сказала она мягким удивлённым шёпотом и повела влажную дорожку по моей груди.
Я ошеломлённо замер. «Люблю тебя». Действительно любит. Не трахает, не еб*т, не сосёт, не делает минет и даже не ласкает. А любит.
Это было небольшим шоковым открытием, но поцелуи внизу живота отогнали все мысли, и я прикрыл глаза блаженно. Поцелуи перешли на член, на поверхность ствола, яички, кожу вокруг члена, и я задёргался. Она стала какой-то неожиданной. Губы и язык обжигали поцелуем головку, затем впивались в основание члена, захватывали кожу на нём сбоку и слегка засасывали, ловили и выпускали головку и обхватывали яички.
— Уфффффф, — выдохнул я облегчённо в момент неожиданного затишья, и почти пожалел об этом. Головку обхватили горячие губы, и член быстро заскользил глубоко в горячий, тугой, влажный ротик.
Я выгнулся. И тут началось… она двигала головой, наращивая темп, выпускала член до самой головки и быстро всасывала до упора и глубже… ещё глубже, выпустив его наполовину, она прижимала окаменевшую головку к нёбу и покачивала головой, выпускала его и сразу же ловила губами обратно. Я стонал, мычал, дрожал и извивался, вцепившись в простыни. Мыслей не было, весь мир для меня сосредоточился на моём члене, на мучительно остром наслаждении, волнами расходящемся по моему трясущемуся телу, и на моей мучительнице. Я чувствовал, что ещё немного – и я взорвусь, но каждый раз перед этим она внезапно отстранялась, вырывая из моего горла хрипы мучения. Она держала меня на грани, и я сходил с ума.
Вот очередная волна накатила на меня… весь член погружался в её рот и выскальзывал из него с невероятной скоростью, я стонал не переставая и уже замер в предвкушении… как она сдавила головку, и волна наслаждения подкатила близко-близко и… отступила.
Я уже понял, что даже если сойду с ума, ничего не смогу с ней сделать, и я закусил губу. Она подула на член, хотя это уже давно не помогало, погладила его кончиками пальцев. Обхватила его ладошками и стала ласкать медленными, невыносимо медленными движениями. Вверх-вниз… вверх…вниз… Я готов был выть и биться головой о стену, подталкивая бёдрами член вперёд.