Ну а действительно, где он видел плавчих? Исключительно по телевизору, наблюдая за соревнованиями на олимпиадах и чемпионатах мира. И те девушки в купальниках, нет, скорее в плавательных костюмах, его совсем не привлекали.
Еще бы, если со спины так и не отличишь, кто перед тобой — девочка или мальчик? Если у них плечи шире, чем у среднестатистического мужика, кому такое надо?
Но ведь по телевизору показывают чемпионов. А это — спорт великих достижений. Это — не только тренировки. Это — гормоны, анаболики и обезболивающие. Это медали и рекорды ценой здоровья, а, порою, и жизни.
А перед ним стояло живое опровержение лозунга «Плаванье — не для женщин!». Значит, если без фанатизма, но с должным старанием — это ж совсем другое дело! И фигура нисколько не портится, совсем наоборот, она становится лучше!
Да, пожалуй, кандидат в мастера спорта — это та планка, выше которой девушке подниматься не стоит. Если она, конечно, хочет оставаться женственной и привлекательной. Теперь Виктор в этом окончательно убедился.
Но кандидат в мастера — это уровень. Виктор знал, что такое труд спортсмена. Он сам в юности активно занимался и имел первый взрослый разряд по боксу. Травма помешала достичь большего. Он знал, что такое две тренировки в день, одна утром, до занятий, вторая — ближе к вечеру. Он знал, как тяжело сохранять мотивацию, когда твои друзья гуляют, где хотят, а тебе — на тренировку. Когда они по вечерам поют Цоя под гитару, а тебе — спать, иначе завтра утром не встанешь. Когда летом они объедаются мороженным — а тебе нельзя, у тебя режим и диета. Когда руки уже невозможно даже вытянуть перед собой, а тренер орет и заставляет бить по подвесной груше.
Но зато спорт — это не только и не столько развитие силы и выносливости. Это — воля к победе. Это — ответственность. Это — работа в команде. Это — настоящая дружба, проверенная потом и кровью. Это — решительность. Это, в конце концов, уверенность в себе! Виктор знал наверняка, что без спортивной подготовки он никогда бы не открыл свою клинику. А если бы и открыл — вряд ли бы она стала успешной. Качества, приобретенные именно в ринге, позволили ему стать не просто врачом, а еще и успешным бизнесменом.
И спорт всегда оставался частью его жизни — дважды в неделю он посещал тренажерный зал, а волейбол по вторникам, теннис по субботам, велосипеды летом и лыжи зимой — это даже не в счет.
— И какая твоя коронная дистанция?
— Четыреста метров вольным стилем.
— Ух ты, я слышал, что это чуть ли не самая тяжелая дистанция в плавании?
— Да, есть такое. Работать надо активно всю дистанцию, а второе дыхание еще не включается.
— В беге на четыреста метров те же проблемы.
— Не знаю, наверное. Я просто выносливая, и мне нравится это ощущение на последнем полтиннике, когда вот-вот в голове выключится свет, когда ты уже ни о чем не думаешь, никого не видишь и не слышишь, не дышишь даже, и гребешь, гребешь к финишу на одной только воле.
Виктор только сейчас заметил, что волосы Рута заплела в тугой, высокий узел.
Не хочет мочить, чтоб потом не пришлось долго их сушить.
Виктора взволновала последняя мысль. Ведь это означает, что Рута готовится к продолжению. И что он, Виктор, явно входит в ее планы на вечер.
Он приложил свои ладони к основанию ее шеи и прошелся вниз, к лопаткам. Потом перевел ладони ей на плечи, сжал своими ладонями ее руки в слабое кольцо, и тоже провел вниз. Поймал ее ладошки в свои и немного сжал. Она не противилась.
— Вот мочалка новая висит, можешь воспользоваться, — Рута напомнила Виктору ради чего он, собственно, здесь находится.
Виктор снял мочалку, сорвал с нее полиэтиленовую обертку и подставил под струи воды. Поролоновая мочалка быстро намокла и отяжелела.
Виктор провел ней вдоль позвоночника, выжимая мочалку на ходу.
— Гель возьми, вон на полке стоит.
— Да, моя госпожа, слушаюсь и повинуюсь! — Виктора забавляли эти властные нотки в ее голосе.
Он открыл пузырек, вылил на мочалку изрядную порцию и хорошенько все вспенил. Затем, положив одну руку ей на плечо, другой принялся старательно, даже с нажимом, тереть ей спинку. Так моют детей, удерживая их, чтобы не упали.
Пена клочьями стекала ей на попу, на ноги. Ее было так много, что даже душ не мог с ней справиться.