В училище Ленка заметно выделялась среди толпы «бурсачек» — всегда ярко накрашенные губы резко контрастировали с немного бледным лицом, прическа вызывающе менялась чуть ли не каждый день, про одежду лучше и не вспоминать — едва ли тогда, в начале перестройки, многие ТАК одевались… Буквально у всех пацанов с нашего потока она вызывала только одно желание — завалить и… Дальше думать не хотелось, либидо рвалось наружу в виде топорщившихся штанов, а в мужском туалете иногда было подозрительно мало свободных кабинок…
Как ни странно, официального ухажёра у неё не наблюдалось — видимо отшивать нахалов она умела ещё лучше, чем вилять бёдрами. Впрочем, хамить она не умела — просто ставила очередного донжуана на место одной-двумя фразами, смысл которых сводился к тому, что дядьки с безудержной фантазией и размером бицепса большим объёма мозга её мало интересуют. Пока «дядька» переваривал информацию, она преспокойно удалялась, всё так же соблазнительно виляя задом.
Как-то на перемене один из «электриков», гориллоподобный Жорка Квачин, умудрился-таки зажать её в углу коридора. Секунд через 10 он лежал в том же углу, схватившись за промежность, а неприступная Леночка, как ни в чём не бывало, гордо отправилась на очередной урок. Свидетелей было предостаточно, и повторить «подвиг» желающих сразу поубавилось.
Как бы в противовес себе, она подружилась с самой тихой и неприметной одногруппницей, «серой мышкой» из какого-то села. Я даже и не узнал бы, как её зовут, если бы не произошедшая история…
***
Была практика. На столах стояли раскуроченные телевизоры, трое самых смелых ковырялись в их недрах паяльниками, Сан Саныч сидел у себя на кафедре, рассматривал какой-то журнал, даже приблизительно не относившийся к изданиям по радиоэлектронике, изредка посматривая на троих смельчаков, и одобрительно хмыкая. Одним из тройки был я. Остальная толпа сгрудилась у дальнего окна, где довольный Борька показывал всем чудо буржуйской техники — CD-плеер, который только что умудрился восстановить чуть не из обломков. Корча из себя специалистов, каждый стремился вставить свои 5 копеек в обсуждение аппарата.
В скрипнувшую дверь тихонько прошмыгнула уже упомянутая «серая мышка». Маршрут девушки пролегал к кафедре, где её появление было встречено небольшой суетой по поводу невовремя убранного с глаз долой журнала. Сан Саныч, несмотря на свои неполные 50, вовсю интересовался проблемами сексуальной революции в стране, и даже на работе пополнял недостаток образования в этой области. «Мышка» наклонилась к нему и что-то тихонько стала рассказывать. Саныч слушал вполуха, закрывая руками большую площадь открытого журнала. Потом мотнул головой в нашу сторону: «Вон, спроси, кто сможет… «. «Мышка» двинулась в нашу сторону. Первым на траектории её перемещения оказался я.
— Привет, — девушка явно смущалась, — тут у нас дома телик поломался… Тут бы смог кто-нибудь его сделать? . .
— Да все могут, у нас же специальность такая…
— И ты сможешь?
— Ну, я же тоже из этой группы… — она начинала мне надоедать. — Ты же видишь, чем занимаюсь?
Я положил паяльник на подставку и повернулся в её сторону.
— Какая марка телика?
— Я не знаю…
— Стоп, давай не так. Цветной?
— Нет. Чёрно-белый.
— Ага. Ламповый?
— По-моему, да. Он старый…
— Сюда привезли или домой нужно прийти?
— Домой… Только мы сейчас на занятиях, вечером можно? . .
— Пиши адрес. Кстати, схема есть?
— Вроде была где-то. Я у хозяйки спрошу…
— Так ты на квартире?
— Ну да, и телик хозяйкин. Он вчера задымился, а тут Ленка вспомнила, что у нас группа такая есть, говорит, сходи, попроси…
— Задымился??? — Я даже не обратил внимания на последние слова.