Моё неуёмное, растворяющее все сомнения, желание, поставило Елену на колени и прогнуло лицом вниз, потрясающая поза вызывающая особый аппетит к женщине, открыла мне всю заднюю красоту моей бесподобной сестрёночки!… Сморщенный анальный кружок между двумя пышненькими ягодицами, бросил меня в сладостный жар… Мне больше захотелось взять в руки эти овалы и обцеловать, чем просто вставить свой ствол в маленький кружок. Мне захотелось вылизать у Елены всё… Ни одной женщине я не делал того, что делал сейчас своей сестре… Своей любимейшей сестрёночке. Мой язык тихонько шлёпал по её тёпленьким булочкам, по маленькой сжимающейся точке, позже мои шлёпанья перешли в быстрые шлепки, мой язык начал кружится по ней отметая все запреты и ограничения. Моё жаркое стремление сделать Елене самое приятное удовольствие, отбросило далеко все нормы приличия.
— Братик, ну что ты делаааешь?… — с дрожью в голосе стеснялась моя сестра, когда я лизал её ягодицы взбитые сливками.
— То что хочу, я делаю тебе приятное. Тебе нравится, сестричка моя?
— Оооочень… — дрожал её ангельский голос, а мой язык с упоением и упорством тыкался в сокращающийся и раскрывающийся анальный кружок.
Елена начала стонать, выгибать свою попу, а мой язык уже не просто вырисовывал замысловатые узоры на пикантном полотне, а бултыхался по углублению ягодиц. Я спускался своим ртом ниже, к тому местечку, где всё раскрылось, рассвело и обильную влагу источило. И эта влага манила меня запахом своим, хватала меня и тянула к ней! Сейчас мне было жаль тревожить раковину сестрёночки своей, я видел красоту открытых створок, и не хотел повредить их нежность, толстой твёрдостью своей… Как она была прекрасна, эта попа, и эти мокренькие складочки под ней…
— Входи, входи в меня, я хочу тебя… — как в полусне волшебном, бредила Елена, в полуоргазменном мгновеньи.
— Ты хочешь меня, родная моя? — хотел услышать я приятные её слова.
— Хочу, конечно же хочу, милый мой, давай, войди в меня… — отвечала мне Елена воспалённым голоском, выгибая ягодицы.
— Скажи ещё раз, от слов твоих мой член твердеет как железо…
— Милый мой, я хочу тебя, хочу твой член железный…
Её тонкий голосок разбавленный лёгкой похотливой хрипотцой, и влажная раковина, опалили меня яростной мощью, не успела сестра договорить что-то ещё, как мой перенапряжённый раздутый ствол без труда вместился в её разомлевшую лунку!!! О!… Неужели моя плоть снова поедает редкие королевские плоды самой изящной ветви среди человек… Да-да-да… Так оно и было, я подтверждал сам себе, когда смотрел на Елену, на её белую спину, и чуть вспотевшую и виляющую от моих медленных колебаний попу. Я убеждался, что я не во сне, трогая руками её чуточку полные, мягкие шары ягодиц. Я не сплю! Моё соитие с прекрасной женщиной из моих грёз, происходит здесь и сейчас! Ох, Елена стоит передо мной на коленях с выгнутой попой, царапает простынь и стонет. Мой пах мягко чмокается о неё и принимает настоящую жизнь, ту о которой я так долго мечтал. Она пронзает моё напряжённое тело, она расслабляет его… Елена всхлипывает подо мной и трётся головой о подушку, комкая завитки своих русых волос.
— Ах, Леночка, сестрёночка моя милая, — проговорил я пропадая во времени, чувствуя, как высшие силы оргазма поднимают меня своими могучими крыльями и влекут в особую даль, — Я люблю тебя больше чем могу!!! — закричал я в величайшем накале ярчайших вспышек в мошонке!
Я громко восторженно закричал, распадаясь на сотни молекул в поглощающей меня воронке благой. В густом тумане сладкого транса, я упёрся волосатою грудью в спину своей королевы. Её соки пульсировали горячим ручьём перемешиваясь с моей спермой, образуя единую смесь продолжающую земное существование. Дрожащими и слабеющими руками я обнял свою любимую Лену и поцеловал в шею.
— Ле-ноч-ка, — прошептал я по слогам не открывая глаз своих, — Я люблю тебя выше всего что любил когда-то на всём белом свете, — сказал мой осушенный язык в последних довершающих рывках излияния.
Елена повернула ко мне лицо, потихоньку приходя в сознание, она поцеловала меня.
— Я тоже тебя люблю, ты мне дорог.
— Тебе было хорошо?
— Конечно.
Она с упоением поцеловала меня в губы, и шевельнула попой.
— Саш, ты ещё не всё что ли?
— Всё, просто хочу побыть в тебе подольше…
Мой ствол сам вышел из текущей лунки сестры, когда стал совсем мягкий, Елена повернулась ко мне и ещё раз сладко поцеловала в губы.
— Мне так хорошо с тобой, ни с кем вроде так не было, странно… — делилась своими ощущениями моя дорогая королева, вытирая свою мокрую попу и лунку, — Даже сейчас льёт как ручей…
— Это потому что мы родные, — шутил я, трогая её лобок и чудный под ним бугорок.
— Ой, не надо больше, я уже не могу терпеть, как током бьёт… — дёргалась в изнеможеньи Елена, — Ты всё ещё уверен, что мы должны это делать? Думаешь, это хорошо? — возвращалась она с серьёзным взглядом к нашему поступку, подтираясь салфетками.
— Леночка, говорю тебе, — приложил я ладонь к сердцу, — У нас с тобой всё хорошо, у меня нет никаких сомнений, что мы должны быть вместе. Забудь все дурные мысли, не бойся. Нам хорошо, и это главное. У меня впервые такие чувства, раньше я не относился с такой нежностью ни к одной женщине, после секса я обычно засыпал, или уходил, а с тобой мне хочется быть постоянно, быть и обнимать тебя. Я не чувствую с тобой усталости.
Её лобковые волосики и открытые губки блестели цветными бликами, как самые красивые и душистые шарики на новогодней ёлке, каждый из них таил в себе что-то приятное, радостное, счастливое и необычное… Да, для меня Елена виделась и ощущалась как великий праздник, гораздо ярче и приятней любого нового года, любой ёлки с красочными шарами. Мне не нужно было ничего кроме этого влажного тела, от которого доносился аромат невыдохшихся дорогих духов и льющегося на простынь сока.
Мы лежали какое-то время молча, гладили друг друга по голове, потом вспоминали о том времени, с которого я начал её любить, Елена дивилась тому, какие светлые чувства у меня к ней родились в моей душе. Я слушал каждое слово, ловил каждый её взгляд, движение тела, всё было почти как тогда, только намного приятней, потому что сейчас Елена стала моей…
— Ты хочешь ещё, родная моя? — спрашивал я её чувства, потому что не мог эгоистично пользоваться ею ради себя одного.
— Я не против, вроде поотошла от наслаждения, а ты? — подняла она тёмные брови глядя на то, что ниже моего живота.
— Я снова хочу…
Елена улыбнулась, потрогала моё твердеющее достоинство, провела рукой по голове
— Любвеобильный ты братик у меня…
— Потому что ты очень приятная и красивая…
— Ты тоже дал мне новое чувство, необъяснимое, чувство, которое испытываешь, когда смотришь на ромашки… Они такие наивные, простые… В них есть и романтика и удовольствие одновременно, только удовольствие в них не пошлое, а тёплое… Твоя душа как ромашка, — хихикнула Елена, как юная девочка, собирающая в поле цветы, — Ро-маш-ки… — негромко пропела она.
— А ты похожа на хризантему. Но я люблю тебя больше, чем самые красивые цветы.
— А я люблю ромашки… — улыбалась Елена и шутливо жмурилась, повиливала талией и бёдрами, — Саш, я и хочу тебя и боюсь, и ещё я боюсь что стану мамой на старости лет…
— Тебе сорока ещё нет, какая ты старуха?? Ты боишься старости, или беременности? — возмущался я её непрочностью в отношении.
— Я боюсь, что наши отношения зайдут слишком далеко, а пути обратно уже не будет, испортим мы себя окончательно своей похотью.
— Опять ты за своё… Да уж лучше испортить себя похотью и любовью, чем жить и без того и другого. Лена, мы будем жить вместе, или нет?
— А что мне остаётся тебе сказать? Ты по уши влюблён в меня, я виновата в том, что не оттолкнула тебя в первый раз, виновата в том, что дозволила себе хотеть тебя, поддаться твоей симпатии. Что мне теперь остаётся… Только поддержать твою любовь…
— Ничего страшного не произойдёт, Лена, даже если ты забеременеешь, родишь. А вообще ты мне и должна родить! Иначе, какая у нас будет любовь…
— О, братик, братик ты мой… Голова твоя сентиментальная! — качнула она меня в лоб рукой.
— А что плохого в том, что ты родишь ребёнка?
— И ты будешь его воспитывать? — засмеялась Елена, как от комедийного кадра.
— Конечно, — ответил я со всеми пылкими к ней чувствами, и вновь забрался на неё, — Я хочу тебя…
— Ну, иди ко мне… — обрывисто протянула сестра.
Ох, сильно она заводила меня своим жарким шёпотом, особенно когда называла «братик мой» и совала свои пальчики мне в рот. Готов был съесть эту редкую женщину! Тогда уже не существовало никого в этом мире, кроме меня и её. Мне доставляло громадное удовольствие смотреть на довольное лицо Елены, на её мутнеющие от оргазма глаза, закрывающие веки, дрожащие губы… Мне было хорошо от того, что ей было со мной хорошо. И это согревало мой организм теплее всех оргазмов! Я брал пальцы Елены в рот и облизывал, я целовал её руки, ноги… Обнимал её талию, бёдра, приподнимал их и всаживал свой ствол на всю свою величину.
— О, братик, ой! Мой братик… — восклицала сестра моя в толчках моего члена.
— Тебе нравится, родная моя?