Она стянула этот лишний предмет туалета с ног и отбросила его в сторону.
— Конечно, когда у тебя будут критические дни – можешь носить, — добавил я
— Это необязательно. Или Господину понравится веревочка, торчащая из меня?
Я засмеялся.
— Понравится. Ходи с веревочкой…
В пятницу мне позвонила Катя.
— Привет, как дела?
— Нормально.
— Ты не против, если мы с Машкой завтра приедем с ночевкой? Погоду хорошую обещают…
— Да конечно. Могла бы и не спрашивать.
— Я знаю… Просто я хотела попросить баньку истопить. Как в прошлый раз.
— Да не вопрос. Понравилось?
— Еще как! А ты нас с Машей вместе попаришь? Также, как меня?
— Извини, но это непросто. Кого-то одного.
— Почему?
— Ха! Это вы лежите на полке и кайф получаете. И то ты в прошлый раз без задних ног после процедуры была! А я минут сорок на стоградусной жаре физическими упражнениями занимаюсь. Это тяжело очень. Физически. А я не хочу, чтобы у меня мотор отказал.
— Ясно. Жаль… Ну тогда Машку попаришь? Я ей рассказала все – она загорелась.
— Конечно! С удовольствием!
Тут девушка озорно засмеялась в трубку.
— Что смешного?
— Я ее подколола. Сказала, что совсем голой была. Про кровоток рассказала, как ты говорил… Так что не удивляйся.
— Кать, зачем это? Вы друг друга подкалываете, а мне крайним быть?
— Почему? Все честно! Ты же меня голой видел в спальне?
— Я не смотрел.
— Да брось! В жизни не поверю! Или ты голубой?
— Нет. Я тебе уже говорил, что вы обе для меня – табу.
— Ладно-ладно… Сам ей скажешь, если хочешь. Можешь на меня все валить…
— За это можешь не беспокоиться…
После разговора, я немедленно перезвонил Свете. У нее был только один вопрос: собираюсь ли я по прежнему следовать своему плану в отношении ее дочерей. Я ответил утвердительно.
Сестры приехали в субботу ни свет, ни заря – в 8 утра. Я только-только затопил баню. Утро было жарким. Девчонки быстро переоделись (а точнее – разделись) и заняли места у бассейна. Обе, как всегда, были в одних трусиках и солнцезащитных очках. Закончив свои дела, я привычно присоединился к ним, сообщив, что баня будет часа через 4. Около часа я слушал их болтовню, а потом решил вклиниться.В результате у нас получился прелюбопытный разговор.
— Вот знаете…, — начал я, — слушал вас, слушал, и одна вещь из головы не выходит. Не знаю только, стоит ли об этом говорить…
— Говори, раз уж начал, — повернулась ко мне Маша.
— Вот, если бы я не знал, что вы сестры – ни за что бы не подумал!
— Почему это?
— Да просто… По ощущениям, по разговору, по тому, как вы кремом друг друга мазали… Вот честно! Увидел бы вас, к примеру, целующимися – ни фига бы не удивился!
— Да?!, — изумленно воскликнула Катя.
— Нет, ну правда! Вы ведете себя, как близкие подруги… ОЧЕНЬ близкие! Вы понимаете, о чем я? Ну никак не родные сестры!
— А что мешает сестрам быть близкими подругами?, — с интересом спросила Маша.
— Близкими подругами – ничего. А настолько близкими, насколько это выглядит… Тоже ничего, кроме того, что вы сестры.
Катя рассмеялась.
— Вить, ты решил, что мы любовницы, что ли?
— Выглядит это так… Но это мое личное мнение… Я наверняка ошибаюсь.
— Блин, знала, что для мужиков это фетиш! Но настолько?!, — поддержала тему старшая, — Везде лесбиянок видят! Да все подруги целуются при встрече или расставании, или вообще просто так! Но это ни фига не значит, что все они любовницы. Как бы вам мужикам этого не хотелось! Ты вывод такой сделал, видя, как мы чмокались тут при тебе пару раз?
— Ну, положим, при мне вы не целовались. Именно, что чмокались. Но я же сказал, что если бы вы целовались, я бы не удивился.
— Погоди, мы кажется при тебе и в губы целовались.
— ЧМОКАЛИСЬ! Хватит делать вид, что вы разницу не видите. Или объяснить?
— Ну так объясни нам, глупым…, — со смехом приняла вызов Маша.
— Ну вот поцелуйтесь.
— Размечтался!, — кокетливо огрызнулась Катя
— Вот видите! Для подруг это не стало бы проблемой.