такую позу. Стараясь не привлечь к себе внимания, я отступил глубоко в темноту прохода. Зачем мешать? Но увеличение не отключил. Кто же они такие? Из ремонтников? Там всего три женщины, среди которых нет такой бедрастой. Наконец, пара поменяла позу, расположившись в кресле. Её я сразу узнал. Это была Фира, а вот кто он? Со спины не разглядеть. Внутри невольно дрогнуло, засвербело чувство обиженного любовника. С кем она кроме меня? Ну и мужа, конечно. Мужчина, поворачивая Фиру на бок, сам повернулся лицом к иллюминатору. Да это муж! И в голове сразу всплыла её фраза, брошенная во время одевания — «иногда сбегаем в никуда, чтобы заняться сексом где-нибудь в укромном месте». Значит, опять они сбежали под шапкой-невидимкой. Муж остановился, положил Фиру на спину, лёг на неё сверху. Мне захотелось очутиться рядом, а лучше всего вместо него. Вместо него обсасывать эти милые розовые соски, двигаться в такт с ней, слышать её постанывания. Нет, хватит! Отключив, с великим сожалением увеличение, пошёл к шлюзовой. Хватит болтаться тут. Люди хоть делом заняты, а я?
После работы в отсеке нужно было отдохнуть. В каюту, после увиденного, идти не хотелось. Поэтому, лучше отправиться в сад — небольшое место в секторе три, заставленное различными живыми растениями. Я любил там быть. Даже место своё было. Нырнув в зелённую темноту, я расположился за кустиком, положил голову на кулак. Где-то журчал ручеёк, пели птички. Хотя всё это, кроме растений, было имитацией, она расслабляла. На удивление в сад было мало людей. Все были заняты. Кроме меня, сюда ещё зашла парочка, которая покрутилась, останавливаясь несколько раз для длительных поцелуев, а потом ушла. Явно не на вахту. Расслабленный, я откинулся на спину рассматривая потолок отсека, чуть видный через листву.
— Иди сюда. — Голос женщины был мне знаком. Кто же это? Я повернул голову на приближающиеся голоса. — Сюда. Тут никто не увидит.
— А если увидят? — А этот голос мне очень знаком. Даже очень. — Не хотелось бы…
— Да никого нет. Все или на вахте, или готовятся к вахте. Иди, не бойся.
Вслед за шуршанием раздвигаемой листвы, недалеко от меня, в кусты зашли капитан и эта краденная рыженькая рабыня. Интересно, интересно.
— Снимай! — Она потянула куртку с капитана.
— Сейчас. — Капитан перехватил её руку, прижал её за талию к себе. — Сейчас всё будет.
Несколько минут они были заняты поцелуем. Руки их обследовали тела друг друга, прорываясь сквозь заслоны ткани, обводы ремней, блокаду молний, пуговиц. Отшатнувшись на мгновение, чтобы сбросить остатки одежды, они не отрывали взгляда друг от друга. Ого. А у капитана член какой здоровый?! Освободившись от комбинезона, рыженькая замерла на секунду, выделяясь среди зелени своей бледно-мраморной кожей. Или освещение тут такое? Она упала на колени, вцепилась в бёдра капитана руками, обхватила член ртом. Капитан закряхтел. Девушка интенсивно сосала член, капитан кряхтел, изредка помогая рукой двигаться её голове быстрей. Насладившись видом сверху на грудь четвёртого размера, двигающуюся в такт его руки, он вытянул из её рта блестяще красный от ласк член, повалил её на спину, одним движение раздвинул ноги с гладкими коленками. Рыженькая только охнула, когда он вошёл в неё, а потом обвила руками, соединила за спиной в замок. От этого — как она обхватила его тело, замычала от удовольствия, увиденного трепета её тела, я возбудился. Очень сильно возбудился. Член мой, вздыбившись, рвался наружу, протестуя против тесноты брюк, трусов. Я плавно расстегнул молнию, давая ему относительный простор.
А капитан уже рычал над девушкой, чуть ли не с размаха входя в неё. Бледно-мраморное тело вздрагивало каждый раз, выгибалось навстречу мощному порыву, вновь скользило назад. Сколько он её так штурмовал, я не знаю, но перевод её в другую позу, застал меня врасплох. Упираясь руками в землю, она вскинула голову, и наши глаза оказались друг напротив друга. Пьяные от ощущений глаза женщины и жадные, голодные глаза мужчины. Она чуть снисходительно улыбнулась, но капитан отвлёк её от меня. Двигаясь вместе с ним, рыженькая всё больше и больше приходила в такое состояние, в котором можно всё. Глаза её, пьяные до этого, стали безумными, затягивающими в себя точками на фоне изгибов прелестных плеч, груди, бёдер. Не знаю, что она думала и думала ли в этот момент вообще обо мне, но было ясно, что она ушла в ту область соития, после которой никто ничего не помнит, а тело желает вновь вернуться туда, томясь от рутины.
— Миленький! — Она заплакала. Слезы потекли по лицу, исчезая на земле. — Кончаю. Ой, кончаю. Кончаю. — Последнее слово она провыла низким голосом.
— Кончай! — Капитан задвигался быстрее, чуть ли не подталкивая её ко мне. — Я с тобой.
Обессиленная, она уткнулась головой в землю, стараясь удержать тело в этой позе под мощными ударами капитана. Наконец, мужчина выдохнул, вытянулся, продолжая насаживать на себя женщину. А потом упал рядом, прижав рукой её к себе.
Я замер. Одно движение или её слово и последствия могут быть ужасными. От простого удара в зубы после которого придётся восстанавливать всё красоту зубов до лежания в медблоке с последующим списанием на первой же платформе.
— Надо идти. — Она поднялась, пошатываясь, стала натягивать на себя бельё, комбинезон. — Вахта скоро кончится. Ребята пойдут. Увидят.
— Да. Надо. — Капитан поднялся, быстро оделся, помог рыженькой натянуть упрямый комбинезон, вытащил из кустов.
— Какая ты красивая. — От капитана услышать такое? Хотя, он же тоже человек. Из волос рыженькой он вытащил несколько запутавшихся листочков. — Даже не знаю, что без тебя буду делать.
— А я не уйду. — Она прижалась к нему. — Буду жить, работать на корабле. Рожу тут ребёнка.
— Детей рожать на кораблях нельзя! Для этого есть планеты. — Капитан повёл её к выходу. — У меня на Стауте есть небольшой домик, там и можно…
Окончание фразы я не расслышал. Они прошли дальше, ещё дальше от меня, остановились для поцелуя. Она меня не выдала? Или не заметила? Или заметила, но на моих глазах продолжила заниматься сексом с капитаном, получая от этого ещё большее возбуждение? Не знаю как она, но я был не возбуждён, а просто рвался в бой. Кое как дойдя до своей каюты я, к моей великой радости, столкнулся с Фирой. Не говоря ни слова, я молча затолкнул её в каюту, стянул свитер, штаны, майку, щёлкнул застёжкой лифчика. Она сначала пыталась меня остановить, но увидев, как мой член выпрыгнул из трусов, прекратила сопротивление, дав мне рвануть тонкую ткань трусиков.
Вошёл я в неё сразу, как только она легла на кровать, чуть раздвинув ноги. Вошёл жадно, напористо, стараясь дойти до самого конца её «вселенной» и начала моего «столпа вселенной». Я гладил её груди, целовал, сосал, насаживая её на свой член. Пару раз она меняла позу, но руки мои снова хватали её бёдра, тянули к себе, не давая быть без моего члена и секунды. Разойдясь, Фира всхлипывала, стонала, что-то сердито бормотала, но с великим удовольствием шла вслед за мной, выворачиваясь, сгибаясь, цепляясь ногами за мои плечи. Кончив бурно, со стонами сквозь сжатые зубы, она не оттолкнула меня, а, наоборот, всё делала, чтобы я кончил. И я кончил. Застыв на ней в тот момент, когда первая волна моей спермы рванулась вперёд, я не сказал, прорычал:
— Давай, Фира, давай. Возьми у меня всё! Я хочу, чтобы ты забеременела! Чтобы пузо твоё возбуждало меня.
— Да, да, да. — Шепча вместе с моими словами, она гладила меня, то ли лаская, то ли успокаивая.
Последний залп выдоил из меня все соки и силы. Обессиленный, я рухнул рядом, подтянул её к себе, прижал, чувствуя пульсирующее тепло такого сладкого тела. Не знаю, куда шла, спешила ли она? Мне было на это наплевать, так как такие моменты бесценны. Остальное при этом не имело никого значения.
— Знаешь, я шла по коридору, думая о тебе. А ты тут как тут. Да ещё в такой готовности. — Она поцеловала меня в губы. — Ты телепат?
— Нет. Какой из меня телепат? — Я притянул её к себе, занялся мочкой ушка. — Просто захотел тебя. Тут же, как увидел.