Кристиан наблюдал за ней, не в силах отвести взгляд от изгиба ее белеющей в полумраке шеи.
Свернувшись, как котёнок, Мариэль уютно устроилась на его тюфяке с книгой в руках, что-то бормоча под нос и изредка дергая себя за косу. На его тюфяке Прости Латандер, какие странные мысли приходят в голову на войне, когда знаешь, что любой день может оказаться последним!
— Не пора ли тебе спать, героиня?
Подняв голову, она улыбнулась. Зевнула, потягиваясь.
— Да, наверное. Боги, а время действительно позднее, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, Гримгно уже закончил свои молитвы.
«Оставайся здесь», — едва не вымолвил он вслух, но промолчал.
— Проводить тебя до палатки?
Она подняла на него глаза, казавшиеся блестящими озерами из расплавленного серебра, смешно фыркнула.
— Думаешь, сама не доберусь?
— Ну да, ты ведь героиня Невервинтера, — улыбнулся он.
— И завтрашний день тоже обещает стать геройским, — буркнула Мариэль.
Не в силах сдержаться, он шагнул к ней и обнял. Вспомнил её бледное в крови лицо в тот день, когда
— Береги себя, — невольно вырвалось у него.
Её руки ласково коснулись его лица.
— И ты.
Сейчас Мариэль уйдёт, и кто знает, суждено ли им будет увидеться вновь?
Они стояли в нескольких шагах от двери. Кристиан всё ещё держал её в объятиях. И девушка не делала ни малейшей попытки высвободиться.
Почти не осознавая, что делает, Кристиан притянул её ближе, впиваясь поцелуем в губы. Пусть оттолкнёт, даст пощёчину — что угодно, но
Он не ожидал, что она ответит ему столь же жадно и неистово. Это наслаждение было почти на грани боли.
Безумец, что же он творит?
Застонав, он оттолкнул её.
— Уходи, Мариэль, — прошептал Кристиан, отступая от неё, чувствуя, что ещё немного, и она окончательно сведёт его с ума.
В её расширившихся зрачках он увидел отблеск того же страстного желания, которое сжигало его самого. Никакого недоумения или испуга.
Ещё немного — и вся его хвалёная выдержка полетит к чертям. Если она и дальше будет так на него смотреть.
— Уходи, — повторил он.