— А ты сегодня огонь!
— Сама себе удивляюсь.
— Значит красное…
— Значит оно…
Плеск вина о хрустальные стенки. Прохладное стекло тонкой ножки между пальцев. Легкий дзвяк без тоста. Неожиданно проникновенный контакт глазами. Взгляд не прячем ни я ни ты. Касание губами тонкой кромки. Аромат винограда. Первый глоток…
— М-м-м-м… — непроизвольно закрываю глаза от удовольствия.
— Как ты это сделала… Очень… сексуально…
— Умху, — все еще наслаждаюсь как переплетаются разные кайфунчики в моей голове и теле.
— А вот я присяду… как ты можешь столько стоять? — пошатываясь ты плюхаешься за столик с нотиком. — Эх… подиджеем… А кстати, Оль…
Я медленно позволяю себе погрузится в приятный и вальяжный дурман. Делаю еще один глоток. И смотрю на тебя. Ты что-то мне рассказываешь… А я вижу только как движутся твои губы. Аккуратные. Сексуальные. Гляжу на твой подбородок, ровный с маленькой ложбинкой. Ты гладко выбрит. Морщины на лице выступили. Ну это тебе точно не помешает, а то уж больно молодо выглядишь… И вообще… Ты как кошара такой матерый, уверенный развалился в стуле. Потягиваешь вино, со знанием дела.
Непроизвольно обхватываю себя свободной рукой, чувствуя как неотвратимо теплеет в теле и сильно упираются соски в лифчик. Еще глоток… Прижимаю фужер к щеке. Лицо горит. Я хочу тебя
Скольжу взглядом по твоему телу. «Типа тертая» обтягивающая футболка. Рваные джинсы. Босые ноги. Да, кому-кому, а годы явно пошли тебе только на пользу. Мужик. Хороший такой, добротный, крепкий мужик с глазами озорного мальчика. Снова глоток, на этот раз больше. Успокойся кошка! У тебя ребенок. Муж… Заткнись! — пытаюсь утопить совесть в вине и в кое чем посильнее. Оказываается не сложно. Допила. А ты что-то увлеченно мне рассказываешь и даже не представляешь, что (ЧТО!) сейчас во мне происходит.
— Еще! — нагло прерываю тебя и шаловливо протягиваю в твою сторону руку с пустым бокалом.
— Быстро ты… — его осоловевший взгляд мазнул по моей груди и неожиданно там замер. Я, четно говоря, привыкла, что мужчины далеко не всегда смотрят мне в глаза, но чтобы вот так… открыто. Я непроизвольно последовала за его взором вниз и… поняла почему. Черт надо было лифчик плотнее надевать… Ни блузка, ни особенно тонкое нижнее белье никак не скрывали набухшие холмы сосков в вершинах моего самого дорогого сокровища. Красивая, достаточно большая и упругая. Чуть-чуть эстетической медицины после родов, и невозможно оторвать глаз. Я знаю.
— Классно… гхм… классно выглядишь… — он смотрел то меня, то на мою грудь.
— Ха-ха-ха, ты ты это мне говоришь или им? — я отвела плечи чуть назад и вниз, призывно демонстрируя лучшее. Вставай и возьми меня, котяра блудливый!!!
— Тебе… — он ответил кратко и сухо, мотнул головой словно сгоняя наваждение. Я заметила, как шевельнулось у него между ног. Медленно он поставил свой фужер. А я как дура продолжала удерживать свой на вытянутой руке. А потом…
Я не знаю как он это делал, но очень быстро он распрямился, поймал мою руку и вот она уже на его плече и капли моего недопитого вина пачкают его короткие светлые волосы на затылке. Не понимаю, что присходит… Непроизвольно, отстраняюсь от него, успугавшись столь резкого порыва, но руку не убираю… не хочу. Смотрю на него… шепчу — Что ты делаешь?
— Очень… — он пристально глядит в мои глаза. — Очень сильно хочу поцеловать тебя!
—… — как бы безразлично пожимаю плечами, мол стоило только пугать из-за такого пустяка, поворачиваюсь к нему щекой, но крепче обвиваю рукой крепкую шею…
— Не так… — он касается моего пунцового лица, поворачивает к себе… и наши губы встречаются. Сразу, сильно, страстно. Язык к языку. Беззастенчиво и вульгарно.
Я чуть не выронила фужер. Его руки скользят по моему телу, которое разгорается ловно факел. Я чувствую, как начинаю мокнуть, лихорадочно вспоминая, какая под трусиками прокладка. Чувствую, как упирается мне в живот его член… Гори оно все огнем! Я хочу секса!. Судорожно пытаюсь понять, где хоть какая-то поверхность, чтобы поставить на нее бокал. Чувства, что прятались и сдерживались столь долго силой — хлынули, полностью накрыв меня…
А все таки, он контролировал себя. Я чувствовала, как он хочет, но не дает себе сорваться, у него тоже есть ответственность. Мы уже не пренадлежим только себе, как раньше…
«Ну уж нет!!! Поцелуями мы не закончим!».