А через дня два нас пригласила на свадьбу к каким-то дальним родственникам, которые жили в этой же деревне. Уже вечером нарядившись мы пошли. Мама оделась в таком строгом стиле блузка белая, юбка до колена, вообще еще бы такие очечки и очень было бы похоже на деловую даму начальницу. Там было вначале скучно, ближе к вечеру часть народа уже была хорошо пьяна. На какое то время я потерял из виду маму, а когда вновь ее увидел то она уже была хорошо поддатая. Причем она как будто потеряв какое то ограничения пила со всем кто ей предлагал. Как результат очень быстро она выпила столько что совершенно не стояла на ногах. Ее отвели в дом. Я вместе со своими ровесниками, которые там были, тоже развлекался. Решив проведать как она я забежал в комнату где ее положили проспаться. Но ее там не оказалось. Я выбежал на улицу и чуть не сшиб тетю Катю, так как это был ее дом я спросил у нее про маму, на что она ответила что дед взялся ее домой отвести, мол чтоб тут уже не позорилась а проспалась дома. Меня как током ударило. Но стараясь не подать виду я сказал ладно и забежал опять в дом, побежав к двери что вела на задний двор.
Оттуда я перелез через забор и попал на улицу, оглядевшись, побежал к дому. У калитки я притормозил и отдышавшись прислушался. Было тихо. Я осторожно вошел и начал заглядывать тайком в окна. Ни в одном их не было. Последним осталось окно нашей комнаты. И я подойдя и встав на лавку осторожно заглянул в него. От того что света на улице не было меня было не видно а происходящее в комнате освещал свет из коридора.
В момент когда я заглянул дед уже наложив на диван подушек положил на них животом маму, юбка была задрана. Рядом с диваном стояло ведро, видно всеж ее рвало и он не желая убирать перестраховался. Сам он уже пристроившись сзади не спеша трахал ее. Иногда она пыталась поднять руку и как то помешать ему, но в таком состоянии все на что ее хватало это рукой зацепиться за что-нибудь и в бесили опять уронить ее. Звуков я не слышал, так как форточка была закрыта.
Дед остановился и перевернув ее, попутно сняв трусики, положил ее уже на спину, так чтоб попка был как раз на трамплине, сделанном из подушек. Разведя ноги он опять примерился и начал ритмично ее долбить. Много ли увидишь при свете лампочки дающей свет из коридора в комнату, но в этом полумраке и отсутствии звуков били плюсы, моя фантазия сама дорисовывала, что оба они сейчас стонут. Что вот он ее начнет раздевать… Вот он ее ласкает а ей нравиться. Причем в голову совершенно не приходило что это неправильно и тем более не было желания помешать как то. Я смотрел, получал удовольствие и тут моя фантазия дорисовывала то что было скрыто темнотой.
Наконец он вроде как остановился, чуть завис над ней и после пазу и каких неясных движений отошел поправляясь. Постояв он вернул подушки туда где брал а маму накрыл пледом и вышел. Так как окна нашей комнаты выходили на задний двор то бояться что он меня увидит не стоило. Через какое то время я услышал как бухнула дверь, еще поже калитка. Он ушел.
Я хотел попасть в дом, но дверь была закрыта а ключей у меня не было. Зачем мне это нужно было я не знаю. Постояв я побежал назад. Когда я прибежал дед уже сидел и о чем то трепался с каким то мужиком. К нему подошла бабушки и я проходя мимо захватил край фразы:
— … чего долго? Так ее тошнило, ведро ей поставил и сидел смотрел чтоб если чего прям туда а не захлебнулась, — сказав это он махнул рукой и отвернулся. Я еще покрутился и пошел спать. Сон долго не шел, я все еще обдумывал увиденное. Заснул уже под утро.
Проснулся к обеду ближе. Поев узнал что бабушка с теть Катей поехали в город, так как кто-то туда едет и согласился свозить туда и обратно. Дед вроде как ушел к своему каком у то свояку. Вообщем сходив на реку я не спеша пошел домой. Зайдя во двор, я услышал какую-то ругань в доме. Мама с кем то ругалась. Заходить не стал. Только отошел в сторонку. Хлопнула дверь и показался дед, за ним вылетела моя мама. Она была просто в бешенстве, на сколько я уж ее знал. А дед ее даже казалось бы и не слушал.
— Да вы понимаете что Вы меня просто изнасиловали???, — повышенным тоном кричала она, — вы просто воспользовались и изнасиловали, и вам я смотрю на это плевать!!! Первый раз не получилось, не остановились?
— Да я сегодня забираю Влада и уезжаю, — не успокаивалась она идя за ним, — но перед этим в больницу а потом в милицию.
Тут он встал, причем так неожиданно что она просто влепилась в него, медленно повернулся.
— В милицию?, — как бы пробуя на вкус это слово сказал он, — а что давай. Прям сейчас!!! Вместе пойдем и Влада с собой а?, — сказал он сделав шаг к ней, — там же и расскажешь все что и как было, прям так и скажешь ничего не помню но вот он меня изнасиловал, да? А как же тебе поверят, если рассказать не сможешь, что и как было? Да и тыж помылась с утра да? В больнице то чего увидють, что ты ночью кому то дала по пьяни? Вот и выходит что получается ты можа вреш!!!
Уж помогу тебя дуре, — он неожиданно сделал еще шаг к ней.
— Ну пойдем, пойдем. Вспомним что б было что рассказать, — сказал он и взяв за руку, оглядевшись, потащил ее к сеновалу. Поняв что он задумал, она начала извиваться, чтоб вырвать свою руку. Что то начала быстро говорить, что больно, что она просто хотела поговорить и не собиралась никуда идти и писать заявление. Это мол так все слова. Дед ее опять не слушал а упрямо тащил ее к сеновалу. Подойдя к двери, он затолкнул ее туда и несколько осмотревшись зашел сам.
Я стараясь не шуметь побежал в огород, где, как я знал уже, через крышу пристройки можно залезть в сеновал через дыру в стене закрываемую сеном, поэтому ее и не было видно. Аккуратно отогнув доски, я пролез внутрь и перелезя в более темный угол осторожно выглянул. В этот раз был довольно светло, от солнечных лучей проникающих в щели, и я очень хорошо видел то что происходило ниже.
Дед уже, прижав одной рукой ее к стене, распахнул полы халата и другой рукой пытался стянуть трусы. Мама уже толком не сопротивлялась и лишь продолжала быстро говорить, прося остановиться, сжав в руках края трусиков.
— Семен Иванович, ненаааада, уже немного с подъвыванием продолжала он, — ну зачем, выж вчера получили что хотели, Не нада, кто-нибудь придет.
Он даже не отвечал. Так они перетягивали не долго, наконец его это видно вывело и он просто рванул рукой в сторону, тем самым просто порвав трусы. Откинув их в сторону он не мешкая, всей ладонью, полез к матери меж ног. И если раньше ее руки были заняты тем чтоб не дать стянуть с себя белье, то сейчас она обхватила руками запястье деда и пыталась убрать руку от своей промежности. У нее опять ничего не вышло, так как силы были вобщем то не равными, и спустя мгновение она неожиданно сделала глубокий вдох, и несколько приподнялась встав почти на носки.
— Ох… , мммм, не нада, — как заведенная выдавала она, нет, нет… нет…
Не убирая руки и продолжая ласкать ее он второй рукой, отпустив ее, начал расстегивать ремень на брюках.
— щас, потерпи чуток, щас все будет, — говорил он, продолжая возиться с ремнем., — рука рукой, но у меня есть что по лучше, щас.
Его рука, меж ног матери, просто ходила туда сюда, от чего она охала и уже слегка стонала, другой рукой он продолжал возиться с ремнем, иногда отвлекаясь лишь изредка чтоб помять ей грудь или, ущипнув сосок, слегка его потянуть, от чего раздавался очередной стон, непонятно чем вызванный толи болью толи удовольствием. Я видел как она даже слегка отвела голову назад, от удовольствия, слова уже летели вперемешку иногда шепотом а иногда и чуть громче…
— Не надааа… нет, ммммм, — тараторила она, — да… мммм, нет… вот так, ммммм… перестаньте, мммм… да… да да да да…
Я думал что вся эта возня с ремнем, когда его достанет, вынудит его остановиться и освободив обе руки наконец то расстегнуть ремень и снять штаны. Но вместо этого сама мама вдруг протянула руки и начала быстро расстегивать ремень, далее пуговицу на брюках и ширинку. Когда с этим было покончено она стянула их и сама полезла рукой к нему в трусы. Я как завороженный смотрел на происходящее, периодически потирая свой член через ткать шорт.
Дед убрал от нее руку и немного отойдя стал раздеваться, матери же этого делать не нужно было, она лишь скинул халат и сама поглаживая у себя меж ног, стала дожидаться когда разденется дед.