Когда пришел Ред он застал нас за оживленной, дружеской беседой, а мы его встретили, как лучшего старого друга.
Домой возвратился я спокойный и довольный, с восстановленным душевным равновесием. Засыпая, я уже с удовольствием вспоминал подробности интимной близости с Элли и, наряду с некоторой ревностью к Реду, чувствовал сильную эрекцию члена, что еще долго не давало возможности мне уснуть.
Прошло несколько дней. Итак, Элли с Редом уезжают в Америку, в Филадельфию. Я решил вручить Элли все свои записки, чтобы она сохранила их для меня, внимательно их прочла и поняла, почему я остаюсь в Японии, почему я делаю такой решительный шаг в жизни. Элли должна все это понять, и я почему-то уверен, идти мы будем вместе с ней по новому пути, на который я вступаю первый. К этому призывает меня совесть, мой долг перед моим отцом, моя любовь к Кито…
Вчера вечером позвонила Элли. Ред уехал на два дня в Осаку, и она приглашает меня к ужину. Через час я был у нее. И на этот раз мы не могли наговориться, все новые и новые детали, события всплывали в памяти, все новые и новые предположения на будущее всплывали в наших головах и требовали обсуждение.
Мы сидели рядом на широком диване, и я по-дружески обнял ее за талию. Постепенно моя рука стала чувствовать… женщину, упругое тонкое тело женщины, которой я уже обладал раз… Мой член начал напрягаться. Элли, очевидно, заметила это и, почувствовала возле себя возбуждающегося самца, тихонько отодвинулась.
— Не надо, Ришар…
— Элли…
— Что?
— Как тебе сказать… Я не жалею, что тот раз так случилось…
— Перестань! Разве можно так?
— Ответь мне на один вопрос.
— Ну?
— Элли… тебе было тогда приятно?
— Не говори про глупости.
— Элли… Было? Скажи, дорогая, тебе было сладко?
— Ну, было. И что же из этого?
— Очень?
— Сам знаешь…
— Элли, ты спустила?
Я поглаживал ее талию и прижимал к себе. Элли наклонила головку, но бросив взгляд на мой член, который оттопыривал брюки отвернула ее в сторону.
— Элли, ответь.
— Что? — ееголос стал совсем тихим.
— Ты спустила?
Я взял ее руку и положил на свой член. Она нерешительно отдернула руку, но чуть отдвинувшись от меня тихо проговорила:
— Ришар, мы сделали очень дурно.