— Он у тебя вкусный, как эскимо
***
— Эскимо.
— Все-таки вспомнила?
— Неужели ты запомнил?
— Да вот как-то никто, кроме тебя, мне таких комплиментов не делал.
— Шурка? А почему сразу не сказал? Не узнал?
— Узнал. Сразу, как вошла. Ты совсем не изменилась.
— За пятнадцать-то лет? — Недоверчиво хмыкнула я. — Но все равно приятно слышать.
— Четырнадцать.
— Что?
— За четырнадцать лет. Но ты и вправду изменилась — стала еще красивее.
— Спасибо. — Ну кому неприятно такое услышать? Я потянулась к его губам.
Когда он отпустил меня, и наше дыхание успокоилось, спросил:
— Куда ты тогда сбежала?
— К мужу.
— А сегодня почему осталась?
— Больше не к кому. — увидела вопросительный взгляд и пояснила. — Он от меня ушел, два дня назад.
— Вот как. — Он помолчал. — А я тебя искал. Ходил к фонтану каждый вечер, надеялся встретить, думал, ты там живешь.
— Нет, я из Нового города.
Мы провели в постели весь день. Говорили. Занимались любовью. И снова говорили. Он военный, три месяца назад вышел в отставку и вернулся в родной город. Слава богу, не полиция — ее с меня пока хватит.
Я бы осталась у него дольше, но мысль о голодном пушистом утешителе дома не давала покоя. Он вызвал мне такси — только теперь выяснила, что свой сотовый забыла-таки дома. И поехал со мной.
На лавочке у подъезда сидела Кира. Она подняла на меня заплаканные глаза. Вскочила, схватила за руку.
— Ты что вытворяешь, идиотка! Тут твой Игоречек звонит, просит тебя проведать! На звонки не отвечаешь! За дверью кот дурным голосом орет! Я слесаря вызвала!
— А слесаря зачем? — Шурка из-за моего плеча с интересом рассматривал бушующую подругу.