— Да уж, не ожидал я от тебя такого, — усмехнулся он, — Ладно еще по старшему брату сохнешь, но ЛГБТ ! Ужас!
Мы оба невесело усмехнулись, и я осмелилась наконец встретиться с ним взглядом. Теперь меня уж точно ничего не могло спасти. Его пальцы ловко расстегнули несколько пуговок у меня на груди, скользнули вниз вдоль талии, подцепили край футболки и стянули ее вверх, а я послушно подняла руки. Пышную белую грудь стягивал бюстгальтер из тонкого кремового кружева. Митя пробежался пальцами по бретелькам, специально избегая прикасаться к моей коже, чтобы меня помучить, и мягко повелел: «Повернись». Я повернулась спиной, поднимая волосы, и он расстегнул замочек, обнажая мою грудь и бросая бюстгальтер за спинку дивана. Он тут же расстегнул сзади молнию на юбке и, когда я встала, она легко соскользнула на пол, а он медленно спустил с меня кремовые кружевные трусики. Его взгляд остановился на моем лобке. На белоснежной коже извивалась маленькая довольно-таки реалистичная сине-голубая змейка, изогнутый хвост которой скрывался в складочке между лепестками. Он довольно усмехнулся, нежно коснувшись ее пальцами, а я отпрянула в сторону и быстро бросила:
— Мне нужно в душ! И не смей меня останавливать!
Он лениво потянулся, любуясь моим обнаженным телом, на котором из одежды остались только черные чулки.
Я закрылась в ванной, тяжело дыша, словно от удушья, и быстро окинула себя в зеркале критическим взглядом. Юное безупречное тело, все пылающее от распаленной в нем страсти. Я тронула себя между ног — там все было мокро и горячо. Низ живота свело томительной судорогой, соски сжались в упругие розовые бутоны, губы горели. Мысли совсем спутались, и разбираться в них вовсе не хотелось. Кажется, я обещала себе его забыть и научиться его ненавидеть за то, что так надолго бросил меня одну, а вместо этого готова на все, как только он поманил! Пока я принимала горячий душ, обмазывала тело маслом и вытиралась, перед глазами так и стоял черный силуэт мотоциклиста на байке, поднимающемся на заднее колесо. Все-таки я полная дура и бесстыжая инфантильная нимфоманка, ведь именно такой меня теперь считают даже собственные родители. Все лицо горело в предвкушении ласк брата. Не может быть, чтобы кто-нибудь еще когда-нибудь смог заставить так пылать мои щеки и сверкать глаза.
Я выскользнула в прохладную после ванной комнату и увидела, что брат растянулся на диване и прикрыл глаза, закинув руку под голову. Я притворно усмехнулась и присела на полу на колени рядом с его плечом, поиграла слегка загнутыми кончиками черных волос, струящихся по его красивой шее, погладила алые чувственные губы кончиками пальцев и нетерпеливо прильнула к ним ртом. Митя, конечно, не спал, и его рука тут же обвилась вокруг моей шеи, притягивая меня крепче к его губам. Наши языки слились в неистовом поединке, и я тут же издала нетерпеливый стон неутоленного возбуждения, приподнимаясь на коленях и прижимаясь грудью к его груди. Наконец он ослабил свой захват и я взобралась на диван, нависнув над ним на четвереньках, изящно изгибая спину, как дикая кошка. Он все еще был одет, но в этот раз я не буду спешить, потому что хочу насладиться им постепенно и очень медленно. Мы снова сплелись губами в жадном поцелуе, то дразня друг друга, то изводя грубой настойчивостью, то распаляя невыносимо долгим влажным трением губ о губы. Его руки бесцеремонно исследовали мое скользкое от масла упругое тело, податливо гнущееся навстречу любому его движению, любому желанию. Он то нежно теребил кончики моих сосков, то крепко сжимал груди в ладонях, то сладостно медленно водил разгоряченными пальцами по моим стройным бокам, тонкой талии и бедрам, дразня, поглаживал плоский упругий животик, избегая прикасаться к моей пылающей киске. Все еще стоя над ним на четвереньках, охватив его тело ногами, я скользнула вверх, едва касаясь сосками его лица. Он по очереди ловил их губами, то заставляя меня тяжело дышать от боли, то тихо постанывать от нестерпимой неги, а его рука тем временем ласкала внутреннюю поверхность моих бедер, словно случайно иногда задевая то чувствительные складочки, то мягкие бугорки. Когда его палец проскользнул между моими половыми губками, я была настолько влажной и возбужденной, что любое прикосновение буквально вызывало во мне экстатическую нервную дрожь. Я еще продвинулась вдоль его тела вверх, пока моя припухшая киска не оказалась на уровне его лица. Я взглянула на него вниз, и наши глаза на несколько мгновений встретились — глаза опьяненных друг другом, обезумевших от страсти любовников, знающих, что занимаются тем, за что их весь мир будет осуждать до конца их дней. Наши губы одновременно изогнулись в презрительной усмешке, делающей вызов всем занудным праведникам, всем безупречным моралистам и завистливым лицемерам.
Прогнувшись в спине и упершись руками в подлокотник дивана, в который упиралась голова брата, я стала медленно качать бедрами, дразня его губы — то касаясь их своей киской, то отстраняясь, пока он не сжал мои бедра и не начал дразнить меня сам, уже лишенную сил для каких-либо игр. Он то нежно пробегал кончиком языка по моему пульсирующему, до предела эрегированному клитору, то слегка всасывал его губами, то жадно впивался во всю мою киску ртом, доводя меня до бесконтрольного упоительного экстаза. Я чувствовала, как его пальцы легко скользят вдоль моей щелки, лишь слегка проникая внутрь, распаляя и изводя, не позволяя мне пропустить их внутрь себя и испытать долгожданное облегчение, поэтому единственное, что мне оставалось — подчиняться его умелой игре, гореть, таять и сладостно просить о пощаде.
— Пожалуйста, — нежно шептала я, — Я больше не могу.
Но его губы продолжали звонко целовать, а язык прерывисто слизывать истекающие из меня соки.
— Дима , — теряя дыхание и крепко прижимаясь к его лицу залепетала я, пропуская длинные тонкие пальцы сквозь густые черные пряди его волос, — Ты просто сводишь меня с ума
Когда я перестала наконец содрогаться и приподняла бедра, пальцы брата все еще продолжали двигаться по моей пульсирующей щелке и несколько раз проскользнули между ягодиц. Потом он выскользнул из-под меня и сел. Мы оба развернулись друг к другу и долго смотрели друг другу в глаза, пьянея, сходя с ума, просто слетая с катушек. Я метнулась к его губам, жадно впиваясь в них пылающим ротиком, сквозь угар возбуждения ощущая вкус своих выделений у него во рту. Когда я оторвалась от его губ, то увидела на его припухшей нижней губе кровь. Он тронул то место пальцами и как-то зловеще улыбнулся. Я сглотнула и замерла на пару секунд, пытаясь вообразить, во что мне это обойдется, но он тоже пока выжидал.
Я дрожащими руками потянулась, чтобы стянуть с него футболку. Он поднял руки, позволяя себя обнажить, словно из аристократических привычек в жизни сам не раздевался без посторонней помощи. Полулежа на диване в вальяжной позе он молча ждал, пока я сделаю все, что требуется. Я просто не могла им насытиться, то впиваясь в его окровавленные губы, то облизывая и кусая его шею, уши, плечи, грудь, соски. По-моему, я вечность провозилась с его ремнем, а когда высвободила наконец из жестких кожаных брюк его член, тут же принялась облизывать его головку, сползая перед ним на пол, на колени. Он был весь влажный и скользкий от смазки, и его запах сводил меня с ума. Я облизывала его дракона и его мошонку, а потом скользила дрожащими пальчиками по шершавой влажной коже, язычком жадно лаская сильно набухшую головку. Когда его член совсем затвердел, Митя ухватил меня за волосы на затылке и прижал к себе, не позволяя отстраниться. Я краем глаза видела, как вздулись мышцы на его мощной руке. Его тело содрогалось и извивалось подо мной, играя мускулами и словно наливаясь жизненной силой. Я держала его за бедра, облаченные в черную кожу и нежно стонала, сходя с ума от мощной пульсации во рту. Когда рот начала заполнять его сперма, я изо всех сил уперлась руками в ноги брата и попыталась отстраниться, потому что не ожидала, что ее будет так много. К горлу подступила тошнота, но он неистово стонал, закинув на спинку дивана голову и только сильнее прижимал меня к своему паху. Я жалобно замычала, все продолжая вырываться и вцепляясь острыми ногтями в его бока. Стоило ему ослабить захват, я вскочила, прижимая ладонь ко рту, и стремительно унеслась в ванную. Черт, кажется это было для меня как-то слишком, хотя, вспомнив практически нереально прекрасный образ мотогонщика в шлеме, я невольно усмехнулась, глядя на себя в зеркало и обмывая водой алые припухшие губки.
Когда я вышла из ванной, Митя оказался на кухне. Он заглянул в холодильник и обернулся ко мне, изображая на лице насмешливый упрек.
— Ты вообще что-нибудь ешь?
— Нууу, — кокетливо потянула я, — Я же танцами теперь занимаюсь — сижу на тысяче двухстах килокалориях в сутки. Если хочешь, разогрею тебе пиццу.
Он кивнул и проследил взглядом, как я прошла обратно в комнату, подняла с дивана его футболку, но поняв, что она влажная от пота, отбросила ее в сторону. Порывшись в шкафу, я надела короткую свободную черную тунику с изящным прозрачным кружевом вдоль длинного рукава и с тонким шнурком-пояском на уровне талии. Из широкого выреза тут же выскользнуло гладкое белое плечо. Его кожаные брюки все еще не были застегнуты, хотя в разрезе теперь был виден только красивый подтянутый живот и голова дракона. Я слегка прикусила губу, заставляя себя отвлечься от очередной пошлой фантазии.
— И сколько ты платишь за эту квартиру?
— Тридцать пять И это только по счастливой случайности, потому что стоит она все шестьдесят. Раньше мы с Надей платили пополам, но когда она съехала, хозяйка решила, что лучше уж оставит тут того, кто хорошо относится к ее имуществу, — я самодовольно заулыбалась.
— А получаешь сколько?
— С чаевыми совсем неплохо, — снова гордо просияла я.
В его глазах промелькнула усмешка, но вместе с тем, кажется, еще и гордость.
— Ладно. Пойду в душ, — бросил он. Встретившись в дверном проеме, мы оба остановились и снова нежно прильнули друг к другу, кажется, только теперь осознав, как соскучились.
— Я тебя укусила и поцарапала, — виновато пролепетала я, когда он осыпал поцелуями мою шею.
— Не переживай. Это не сойдет тебе с рук, — его пальцы скользнули под тунику, ласково поглаживая голую попку.