— Ой, Карина, ты снова надымила, — упрекает меня самая заботливая из наглейших подруг. — Ты же знаешь, курение вредно для здоровья. Минздрав, между прочим, предупреждает. Вот на пачке написано. А я забыла, ты не читаешь на английском. Тогда кури наши сигареты. Прима Люкс , новые, очень приличные, Никита говорил. Ой, Каринка, он такой гад, — быстро переключилась с сигарет на нашего мужа Ксения.
— Что на сей раз? — спросила я, делая вид, что мне на это не наплевать.
— Каринка, он хочет ребенка! — возмутилась самая грозная детоненевистница из заботливых лицемерок. — Говорит: Ксюнчик, а может нам пупсика завести? Я как вспылю! Какого пупсика? Мне и моих школьных придурков хватает! Собрала вещи и ушла.
Ко мне, как всегда. Никита приедет с работы, увидит, что Ксюнчика нет, позвонит теще, Ксении у мамы не окажется, и он сразу же догадается, где ее искать. Приедет. Я возьму куртку, зонтик и пойду прогуляться. Вернусь через два часа и застану моего предполагаемого мужа в моей постели с моей же самой счастливой из наглых подруг.
— Карина, сделай мне чай, — соблаговолила приказать моя хозяйственная дето ненавистница.
— Ты знаешь, где чайник, — ответила я и пошла к тебе.
— Какая ты не гостеприимная, — снова упрекнула Ксения. — Сразу видно, что ты не бывала в мусульманских странах. У них, по Карану, закон гостеприимства превыше закона кровной мести… Она еще долго будет рассказывать о Коране, о мусульманах и их жизни. Наш с ней ныне отсутствующий муж возил самую лучшую из моих разговорчивых подруг в Турцию, и в Абхазию, и в Чечню два раза. Он репортер. Раньше тоже работал в Wanton е. Мы с ним там и познакомились. Ты помнишь, мой дорогой, как Никита впервые пришел к нам в гости? Конечно, помнишь. Такое нельзя забыть. На нем были…
— А что у тебя есть к чаю? Я ужасно голодна.
Это вопль из кухни. Наверное, я пойду туда. Ксюша — самая свиноподобная из лучших подруг, которые не любят детей. Нет, я туда не пойду. Звонят в дверь. Конечно, Никита. — Здравствуй, Кариночка. А…
— У меня, — зная наизусть его речь, не дожидаясь окончания ее, ответила я. Никита рассмеялся. Все-таки как красиво мог бы смеяться мой муж.
— На кухне, — уточнила я, что бы он не тратил время на поиски своей жены по моей тридцатиквадратнометровой квартире. Вдруг заблудится.
Я не стала ждать, пока моя голодная наглая подруга и мой возможный супруг начнут выяснять отношения. Я просто взяла куртку, зонтик и ушла.
Как жать, что тебя со мной нет. Мы бы поговорили. А так мне и поговорить не с кем. Хоть ты и понимаешь меня без слов, я не люблю думать в одиночку, не имея уверенности, что ты слышишь мои мысли.
Я села на лавочке и стала рыться ногами в листьях.
— Здесь занято? — послышался над головой чей-то хрипловатый голос.
Я подняла голову и увидела мальчика лет 16-ти.
— Что? — растерянно спросила я.
— Можно сесть рядом с вами? — переспросил он.
— Да, садись.
Я посмотрела по сторонам. Вокруг было полно свободных лавочек.
— А почему ты решил сесть именно здесь? — поинтересовалась я.
— Что? — растерянно спросил он.
— Ты ждешь кого-то?
— Да, — улыбнулся он в ответ.
Какие глаза! Очень красивый мальчик. Почти, как тот, который женился на моей счастливой нахалке, которая не любит детей. А он любит. И я люблю. Так что же все-таки побудило его жениться на Ксюшеньке, а не на мне?