— Стой уж, сама она, — парень ловко завернул девушку в подобие кокона, лишив возможности двигаться, и снова подхватил на руки, — Я ведь тебя просто помыть хотел, а ты чего натворила?
Я?! — от возмущения Оля задергалась сильнее, уже всерьез стараясь высвободится, — А ты, типа, не причем, да?!
— А меня спровоцировали, — девушка наконец-то разглядела веселые искорки в глазах Сергея, от чего желание вцепиться ему в физиономию усилилось многократно. Вот еще бы сил немного побольше Тем временем парень осторожно занес Ольгу в ее комнату и опустил на постель.
— Все, спят усталые игрушки, и парнишки, и девчушки. Завтра будет новый день. Отдыхай.
— Останешься? — Оля ненавидела себя за этот вопрос, но не спросить не могла.
Кажется, Сергей молчал целую вечность. Во всяком случае за это время девушка успела возненавидеть его, просить, снова возненавидеть, и, наконец, начать планировать страшную месть.
— Останусь, но не сегодня, — парень осторожно провел пальцем по личику Оли, словно очерчивая линию губ, — Есть дела, которые я никак не могу отменить.
— Смотри, как бы я наши встречи не отменила, — девушка обиженно надула губки, — Все равно их научная ценность стремиться к нулю.
— Только попробуй, — веселье в глазах Сергея сменилось отблесками подступающего гнева, — Не играй со мной, детка. Лучше спи.
Уже проваливаясь в сон, Оля услышала, как хлопнула входная дверь, и поняла, что осталась одна.
***
— Симонова, ты согласна с утверждением, что разумные тараканы с Мелмака угрожают существованию человеческой цивилизации?
— Да, конечно, разумеется Э Чего?! — Оля с трудом вынырнула из воспоминаний и в панике уставилась на откровенно веселящихся студентов.
— Оленька, — взгляд Марины Олеговны, устремленный на девушку, можно было назвать почти что сочувствующим, — Экзамен по моему предмету очень сложен не потому, что материал непонятен, или слишком мало учебников. Трудность в том, что я — злопамятная сволочь. Так что сделай нам обоим одолжение — не зли меня. Ферштейн?
— Да, конечно, — девушка виновато опустила голову, — Извините.
Всю оставшуюся часть лекции Ольга пыталась если не слушать, то хотя бы изображать внимание. Вроде бы получилось даже увлечься материалом. Но проклятые воспоминания и мысли отказывались уходить. То, что произошло вчера, уже нельзя было назвать «случайностью». Также как и то, что сегодня Оля впервые под удивленными взглядами одногрупников села не рядом с Игорем, а почти на другом конце аудитории. Или то, что путь до вуза на машине Игоря, обычно полный шуткам и дружескими подколками, они проделали в полном молчании.
А в довершение ко всему она весь день чувствовала на себе два перекрещивающихся взгляда: недоумевающий и обиженный — своего парня (бывшего? настоящего?) и внимательный, обжигающий — Волкова. CandyFoto Последний беспокоил особенно сильно: так смотрит хищник на пытающуюся убежать добычу. А еще отчаянно хотелось избежать стычки двух поклонников, после которой один из них рисковал отправится в морг, второй — в тюрьму. Значит, надо как-то распутать окончательно запутавшиеся отношения. Вот только что-то подсказывало — говорить с Волковым бесполезно. Парень не примет отказа: он просто оторвет конкуренту голову. Это одновременно и пугало, и даровало странное чувство легкости.
— Олененок, нам надо поговорить! — Игорь перехватил ее после занятий и быстро утащил в машину. Но даже здесь, в уютном салоне, в котором девушка столько раз ездила вместе со своим парнем и даже несколько раз занималась любовью, Оля чувствовала тяжелый, выжидающий взгляд Сергея. Казалось, он преследовал ее везде.
— Скажи, что происходит.
— Игорь, — девушка застыла, не зная как продолжить, и в конце концов смогла лишь выдавить, — Прости меня, ладно? Я сама не знаю, что происходит. Но нам надо расстаться.
— Из-за этой гориллы, да?! — на парня было страшно смотреть, — Оля, какого черта? Он тебя заставил? Если это так, то я
— Нет! — Ольга сама не знала, что придало ее голосу твердость: страх за Игоря или обида за Сергея, — Меня никто не заставлял! Просто так получилось. Игорь, я виновата перед тобой, ты ничем этого не заслужил. Можешь меня ненавидеть и презирать, если хочешь.
— Может, и хочу, — парень устало потер виски, — Но не могу. Оль, я тебя люблю, и это ничего не изменит. И когда твое это помешательство пройдет — ты поймешь, что тоже меня любишь. Пойми, у тебя с этим уродом нет ничего, совсем ничего общего! А мы с тобой — как две половинки целого. Просто помни, что я буду ждать. И и все пойму.
— Спасибо, — так плохо девушке не было никогда. Уж лучше бы он кричал, или даже ударил.
— А теперь — отвези меня домой.