— Нет, нет!!! — замахал руками замполит — девочки, вам за стол можно только голяком! Кто не хочет, тот уходит от нас спать!
Как-то привычно, по-будничному Катя и Света скинули лифчики и трусики. Обнаженные они уселись на свои места.
На свое место, рядом с командиром, села и моя Лариса.
Она густо покрылась румянцем. Командир громко объявил, что на первый раз прощает Лару и разрешает ей побыть в нижнем белье.
Праздник продолжился.
Я хлопнул стаканчик… Вот прапор Олег Петрович схватил Свету, жену дежурного по пункту Антона и усадил к себе на колени со словами:
— Иди сюда, Светик, мы еще с тобой с прошлого раза не договорили!
Света протянула руку своему мужу:
— Антоша, помоги!!! — смеялась она — спаси меня, мой принц!!!
Антон взял ее за руку и стал делать вид, что тащит ее к себе. Прапор обхватил ее обеими руками:
— Нет, нет! Никуда ты не пойдешь!
При этом его руки ходили по всему ее телу: от грудей до низа живота. Света вскрикнула:
— Ого! Олежек, что штаны стали тесноваты?!
Публика зашла смехом. Прапор вскочил и одним рывком стащил с себя военные штаны, явив миру толстый возбужденный член. Он быстро сел, увлекая за собой Светку и дико крича:
— Светик, прикрывай меня!!!
Она плюхнулась ему на колени… и глазки у нее посоловели. Она задвигала бедрами, усаживаясь (насаживаясь) поудобнее.
Вот так запросто, на глазах у всех, у собственного мужа Светка елозила бедрами, насаживаясь на член Прапорщика Олега Петровича.
Сцена была потрясающая. Создавалось впечатление нереальности происходящего! но все было реально!
Они трахались при всех, сидя за общим столом.
Катю с обоих сторон облепили Антон и ее муж замполит Юра. Втроем они неистово целовались и ласкались. Уже вконец возбужденная Катенька сползла под стол, встала на колени и… я в первый раз увидел, как женщина делает минет двум мужикам сразу. Зрелище завораживающее. Особенно когда она насаживалась ротиком на член Антона, преданно глядя в глаза своему мужу Юре.
Какое то время командир и моя Лариса просто сидели и наблюдали за происходящим. Она теребила в руках салфетку. Руки же командира были заняты кое-чем другим… раз пять моя жена мягко одергивала от своей груди его ладони, но Михаил Анатольевич Стеновой был настойчив и нахален. Через некоторое время его наглость принесла плоды: он расстегнул ее лифчик и мял груди моей жены. Она низко опустила свою голову и зашлась еще более густым румянцем, то и дело стреляя глазками в мою сторону. Наши взгляды встретились. Она улыбнулась мне виноватой улыбкой, я улыбнулся ей в ответ, стараясь хоть как-то ее поддержать. Она послала мне губами воздушный поцелуй, я ей.
Лариса прошептала что-то командиру и встала из-за стола, подошла ко мне и … мы ушли.
Мы ушли под эротичные стоны, ритмичное чваканье и реплики типа: «еще, милый, еще!», «соси, сучка!», «ммммм сссссссс аххх» и т.д.
В казарме с женой случилась истерика. Ее всю трясло, я успокаивал как мог… Не помню точно, что говорил, но просидели мы тогда с ней до утра. Сошлись на том, что ОБ ЭТОМ не должен узнать никто… НИКТО!!!
На следующий день все было нормально. Вся публика здоровалась с нами (ну а мы естественно с ними), все было «как у людей»: жены с мужьями, холостяки бобылями…
На дежурство я заступил на третьи сутки нашего пребывания на базе, т.к. мой напарник, дежурный пункта «……» Антон Яровой не мог быть не сменяемым и мы должны были менять друг друга, «через день на ремень», короче. Вообще по штату должно быть четыре дежурных, что бы получалось сутки-трое, но это по штату… На деле мы меняли друг друга через двое суток. Заступал я на станцию ПВО, которая находилась в десяти километрах от городка с двумя бойцами и нес службу.
Сменился. Усталый приехал домой, в казарму. Упал на койку. Подошла жена, присела рядом в ногах:
— Стас, давай уедем…
У меня внутри все оборвалось. Я догадывался почему она хочет уехать.
-???
— Вчера приходила Катя. Сказала, что командир вечером меня к себе требует. Я пошла… а что делать-то?
Я положил руку ей на колено. Она продолжала:
— Был накрыт стол. Мы сидели втроем: Катя, я и он. Сначала ничего, а потом…
Наступила тишина. Мое сердце учащенно забилось.
-… что потом?..
— … потом мне Катя начала объяснять… что они все так живут, что и мне понравится… что я должна, ну ты понимаешь?.. давать…
Я понимал.
— И что ты ответила?.. — я затаил дыхание.
— … что подумаю… посоветуюсь с тобой… он дал срок до следующего твоего дежурства…
Мы молчали. Я слышал, как монотонно капает вода из крана в умывальнике.
— Лариса, мы не можем уехать… нам тупо не на чем… тут тайга кругом…
— Знаю… что делать-то Стас?!
Я загреб ее в охапку, повалил на кровать, распахнул халат. Я был возбужден. Она тоже. Как тигрица жена бросилась мне в объятья, закинула ноги мне на спину. Я долбил ее, не обращая внимание на жуткие скрипы солдатской кровати. Она подмахивала мне, не сдерживая стонов. Мы рвали губами губы друг друга. Это был неистовый секс. Дикий секс. И быстрый секс. Я разрядился в ее лоно.
Потом я лежал на ней, поигрывая локонами ее волос.
— Я лично не могу даже представить, что бы ты занимался этим с другой женщиной — промурлыкала жена.
— А мне и не предлагают, да я и не хочу… люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю… но ты намек понял?!!! с другой ни-ни!!!
Больше мы всю эту ситуацию не обсуждали. Мы приняли решение, которое было понятно без слов. И знаете что, господа читатели, меня заводило это решение. Я четко осознал, что меня это возбуждает, но не мог же я так сразу признаться во всем в открытую!
На следующее дежурство жена провожала меня, как на фронт. В глазах стояли слезы. Руки ее тряслись…
Я не помню сколько раз занимался онанизмом на этом дежурстве, мысленно представляя свою жену с командиром. Не помню точно на каком конкретно разе начал по-настоящему тащиться от таких мыслей.