пытающаяся заставить меня почувствовать себя виноватым.
— Итак, ты говоришь мне, что субботний вечер был вашим первым и единственным разом, когда ты и Крейг занимались сексом?
— Крис, мне не нравится, когда меня обвиняют.
— Мне очень жаль, но мне нужен ответ на мой вопросю Это был первый и единственный раз?
— Да, ты знаете, что это так.
Я громко вздохнул и пробормотал себе под нос:
— Чертова сука.
Дженни вскочила:
— Что ты сказал?
— Прости, я должен был сказать «чертовски лживая сука-шлюха».
— Что за хрень, Крис?!
Я не ответил, я просто взял в руки пульт. По телевизору пошли кадры того, как моя жена и Крейг трахаются в нашей постели.
Дженни стояла, закрыв рот рукой.
— Милая, — саркастически сказал я, — согласно метке времени на том видео, все было прошлой ночью. Вы двое ебались прошлой ночью.
— Это не то, на что похоже, — рыдая, сказала Дженни.
— В самом деле? Мне кажется, что мой приятель Крейг засунул свой член в твою киску, а моя жена отбросила наши свадебные клятвы и стала изменщицей. — Дженни попыталась меня обнять, но я поднял руки, останавливая ее.
— Мне очень жаль, но Крейг пришел и хотел повторить субботний вечер. Ты согласился на секс в субботу, поэтому я не думала, что ты будешь возражать.
— Ты хочешь, чтобы я этому поверил? Ты хочешь, чтобы я поверил, что это ебля номер два?
— Да! — крикнула она. Затем рассердилась: — Я не могу поверить, что ты записывал меня. Ты позволил нашей соседке сосать твой член, а теперь все это — моя вина? Ты начал это с того, что заставил Молли отсосать тебе.
— Когда говоришь так много лжи, трудно удержать все в памяти, не так ли? — спросил я, снова поднимая пульт.
— Что, черт возьми, это должно означать?
— То, что я не упомянул о записи, которую сделал с тобой и Крейгом. — Я нажал на паузу, затем включил звук. Одним нажатием кнопки я вернул видел к моменту, когда они рассказывали о том, как трахались в течение шести месяцев.
— Камера записывает также и звук.
Дженни молча стояла с закрытыми глазами. Я видел, как по ее щеке течет слеза.
— Шесть месяцев! — выкрикнул я. — Ты трахаешься с ним шесть месяцев в нашей постели. А теперь ты хочешь втянуть меня в свой разврат. Просто чтобы ты знала, я не собираюсь становиться свингером. Если ты хочешь продолжить свой образ жизни с Молли и Крейгом, то можешь сделать это как моя бывшая жена.
Дженни теперь была полностью в слезах, рыдая, что ей очень жаль.
— Они сказали, что будет лучше, если ты примешь участие, а если ты этого не сделаешь, они заставят тебя. Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя.
Я выключил телевизор.
— Теперь у тебя есть выбор. Завтра у меня назначена встреча с адвокатом по бракоразводным процессам. Я позвонил ему сегодня и попросил подготовить два документа. Один из них — прошение о разводе.
Дженни крикнула: «Нет!» и громче заплакала.
— Второй — брачный контракт, который ты должна будешь подписать, в случае моего согласия продолжить наш брак.
— Я сделаю это. Я сделаю все, что ты меня попросишь. Я не хочу развода.
— Не спеши соглашаться, Дженни. Тебе придется согласиться на определенные условия, если я думаю, что есть хоть какая-то надежда на спасение нашего брака, в чем я сомневаюсь. Сегодня вечером ты все равно переедешь в гостевую спальню по своему выбору, и останешься там, пока мы не получим результаты анализов крови, которые сдадим. Я должен убедиться, что мы не получили от твоих друзей-свингеров какие-либо ЗППП.
Дженни опустила голову:
— Что-нибудь еще?
— В соглашении будет оговорено, что если ты займешься сексом с кем-либо, мужчиной или женщиной, кроме меня, то лишишься права на любое семейное имущество в результате развода, который будет автоматическим. После подписания соглашения у тебя не будет контактов с Молли или Крейгом. Наш дом будет выставлен на продажу, а мы уедем от этой ситуации и этих людей.
Плач Дженни утих.
— Конечно, я сделаю все, что ты скажешь, я рада, что ты не настаиваешь на разводе. Я была такой глупой; не могу поверить, что поставила наш брак под угрозу.
Я поднял руку:
— Дженни, я еще не исключил развода. Я не уверен, что смогу жить с тобой после всей твоей лжи и измены. — Дженни снова заплакала. — Завтра, когда я вернусь от адвоката, у нас будет долгая беседа. Ты будешь полностью честна со мной. Я буду задавать сложные вопросы о таоем романе. Если я поймаю тебя на лжи или утаивании, то будет мы подпишем договор о разводе.
Дженни снова кивнула, сказав:
— Я сделаю все, чтобы спасти наш брак.
— Второе. Перед ужином я написал Молли, приглашая их завтра на ужин. Я хочу завтра вечером поговорить с ними об их участии в вашем коварном плане. И будет некрасиво, если ты не поддержишь меня, тогда тебе лучше спланировать уходи с ними, когда я их выгоню.
Дженни вытерла глаза:
— Можешь обнять меня, перед тем как я уйду в гостевую спальню?
Тот факт, что я хотел ее обнять, дал мне надежду на наш брак, но я не сдавался.
— Нет, я подумаю об этом после того, как мы поговорим, и ты подпишешь брачный контракт.
— Достаточно честно, — сказала она, всхлипывая, когда шла в гостевую спальню.
Я сомневаюсь, что кто-то из нас много спал в ту ночь. Я ходил туда-сюда, желая задушить ее и одновременно желая удержать ее. К соседям у меня было только одно чувств — удушение.
Моя встреча с адвокатом прошла гладко. Он гордился своим брачным контрактом, говоря, что если Дженни загуляет, это будет для нее жестким ударом. Приятно было то, что адвокат считал, что я принимаю правильное решение, не разводясь с Дженни. Его рассуждения были больше связаны с исходом развода, если мы пойдем дальше. Несмотря на то, что она первой совершила прелюбодеяние, тот факт, что я трахнул Молли, сильно повредил бы нашим рычагам воздействия в суде.
Когда я вернулся домой, Дженни сидела за кухонным столом. Ее глаза были красными и налитыми кровью. Она подняла их и увидела, что я несу два больших конверта. По ее лицу катились слезы.
— Пожалуйста, скажи мне, что у нас еще есть шанс.
Я сел за стол, положив конверты перед собой.
— Многое зависит от предстоящего разговора.
— Не волнуйся, я ничего не буду скрывать.
Следующие два часа я с пристрастием допрашивал ее. Я заставил ее рассказать мне все мучительные подробности ее романа.
Она рассказывала, как помогла Крэйгу отремонтировать их гостевую комнату. Крейг говорил ей о той сексуальной рутине, в которой завязли они с Молли. Крейг утверждал, что Молли потеряла интерес к сексу и больше года не делала ему минета. Дженни призналась, что тоже давно не сосала мой член.
Их обсуждение привело к тому, что Дженни сказала Крейгу, что мой член был единственным, что она когда-либо видела или касалась. Крейг удивил ее, сняв штаны и показав свой член. «Теперь ты видела второй в своей жизни. Можешь прикоснуться к нему, чтобы увидеть, отличается ли он чем-то от члена Криса», — сказал ей Крейг.
Когда мы познакомились, я знал, что моя жена девственница, и понимал ее любопытство по поводу того, каков будет другой мужчина.
Я внимательно отслеживал, как моя жена рассказывала мне, что Крейг окреп в ее руке. Она знала, что это неправильно, но дрочмла его, пока он не стал твердым. Крейг умолял ее поцеловать его. По ее щеке скатилась слеза, когда Дженни сказала, что, когда она поцеловала его член, Крейг громко застонал. Она призналась, что ее заводит, что она так на нее реагирует. Еще один поцелуй его члена привел к другому, пока член Крейга не оказался у нее во рту, и она не начала его сосать. Она сосала его и глотала его сперму.
Крейг не был дураком, он сказал, что она сделала ему лучший минет, который он когда-либо имел. Это ударило по эго Дженни. На следующий …