Это была тётя Маша, сорокасемилетняя вдовица с шестилетним стажем, из четырнадцатой, однокомнатной, квартиры.
— Как что? Домой иду. — ответил я повернув голову в её сторону. Мой член стоял как каменный. Казалось, что он живёт своей собственной жизнью. И ни на какие волевые усилия с моей стороны он просто не реагировал.
— Правда? Слушай, я так удачно тебя встретила. — засуетилась тётя Маша — Ты мне сейчас немного поможешь. Хорошо?
Я попытался что-то вяло промямлить по поводу того, как я спешу домой, и даже поставил ногу на ступеньку лестницы ведущей вверх.
— Максимка! Ты же не бросишь в беде старую женщину, нуждающуюся в твоей помощи?
— Ага! Ну да! Если Вы старая, то я Наполеон Бонапарт. — выдал я повернувшись. — Разрешите представиться, честь имею. — Руку я положил на грудь, сделав вид, что засунул её за сюртук и застыл в полупоклоне. Именно такая поза, казалось мне, подходит на роль Наполеона лучше всего.
Тётя Маша засмеялась.
— Заходи — сказала она, распахнув двери настежь и слегка отодвинувшись в сторону, освобождая для меня проход.
До этого она разговаривала со мной, просунув голову в дверной проём. И я видел только её голову и край плеча. Теперь же я получил возможность взглянуть на её в полный рост.
Высотой она была около 170 см, при этом весила примерно килограмм 85-90. Волосы, каштанового цвета, слегка вьющиеся, немного не доставали до плеч. Грудь большая. Я представил, как бы она колыхалась при ходьбе, не будь на тёте Маше лифчика. Ноги слегка полноваты, но лишь слегка. То, что надо для её возраста. Плавные переходы, педикюр, никаких волос, варикоза. Сразу видно, тётенька следит за собой. Полноватая в талии, но животик не очень большой. Попка: Нет, не попка, а попа, была большой. Мечта, а не попа.
Честно говоря, не раз, закрывшись в туалете, я предавался фантазиям нескромного содержания, с её участием, заканчивавшимися испачканным кафелем.
Одета она была в халат, доходивший ей до щиколоток, и открытые тапочки на небольшой платформе. Халат слегка распахнулся впереди представив на обозрение одну из её очаровательных ножек. На неё я и уставился, застыв в «Наполеоновском» полупоклоне.
Не знаю сколько прошло времени, наверное, не очень много. Но наверняка неприлично долго для данной ситуации. Опомнившись, я поднял глаза и посмотрел в лицо тёте Маше. Она улыбалась.
— Да ты уже совсем взрослый мальчик, Максимка. — Говоря это, она смотрела на мои штаны, чуть ниже пояса. — Надо же, а я и не заметила. Вроде совсем ещё недавно в шортиках бегал со сбитыми коленками. А теперь.
Господи! Я почувствовал, что меня бросило в жар. Как я мог забыть про штаны. Про штаны и мой член в них, так мужественно подпиравший оные. Пропал. Совсем пропал. Объяснить такое трудно. Да и нечего, собственно говоря, объяснять, всё и так ясно. Но её реакция: Не злость, раздражение или насмешка. А эта непонятная женская улыбка. Могла бы, в конце концов, сделать вид, что ничего не заметила.
— Ну что же ты? Заходи. — сказала тётя Маша.
А что мне ещё оставалось? Не убегать же, в конце концов.
Старая отечественная стиральная машинка у тети Маши была не из лёгких. Отработанную воду приходилось вычёрпывать, а что не удалось вычерпать, удалять путём переворачивания над ванной этого громоздкого агрегата. Для этого я и понадобился тёте Маше.
Немного повозившись, я успешно справился с этим заданием. В то время как я кряхтел, ворочая эту груду железа, тётя Маша охала и ахала, стоя у меня за спиной и все порываясь помочь мне. Но ванная комната была тесновата для нас двоих и стиральной машинки. Поэтому всё закончилось парой её безуспешных попыток, протиснутся между моейспиной и дверной коробкой. Надо признать волнующих для меня попыток. Когда она пыталась проделать это, низ её живота вступал в тесный контакт с моими вынужденно, по причине поднятия тяжести, оттопыренными ягодницами. Я представил, что тётя Маша хочет трахнуть меня. Ну и как следствие мой член не замедлил отрапортовать мне о своей полной боевой готовности.
Когда я закончил со стиральной машинкой, пристроив её в угол, и повернулся чтобы выйти из ванной комнаты, тётя Маша удивлённо уставилась на меня. Точнее на бугор на моих штанах, мерно подрагивавшего в такт биения моего сердца.
— Максимка? Ты чего? — удивлённо произнесла она. — Это что стиральная машинка так на тебя подействовала?
Ну что тут скажешь? Не правду же говорить. Ведь мог я, выходя из ванной, засунуть руку в карман и придержать, таким образом, своего не в меру разошедшегося «орла». Не сделал я этого. В меня как вселился какой-то бесёнок. Представляю, чтобы было, если бы я выдал фразу вроде: «Не хотите ли трахнуть меня, тётя Маша?».
— Так ведь, тетя Маша, вы женщина симпатичная, а я мужчина молодой, в полном рассвете так сказать. Гормоны, знаете ли, берут своё. — И замолчал, сам, удивившись своей наглости. Что-то прочитал, что-то услышал по телевизору. Фразы сами выскакивали из меня. Но, в конце концов, эта женщина уже дважды видела меня со стоячим членом, пусть и одетого. А это знаете ли, так или иначе, но сближает.
— Спасибо Максимка за комплимент. Мужчина говоришь: — Сказала она. — Ты вон штаны испачкал ржавчиной, наверно об дно машинки, когда переворачивал.
Тётя маша сделала шаг вперёд и провела ладонью по выпуклости на моих штанах. Я невольно подался назад. Глянув вниз на свои штаны, я не заметил там никакого пятна. Подняв голову я уже было открыл рот, чтобы сказать ей об этом, когда увидел её лицо рядом со своим. Она смотрела мне в глаза, и её дыхание касалось моих губ. Я почувствовал, что начинаю тонуть в этих двух карих «омутах». Дальше всё происходило как будто не со мной. Мой разум оцепенел, не веря в происходящее. Реагировало только тело.