Квартиру озарял мягкий приглушенный свет.
На зеркальном столике стояло огромное блюдо с экзотическими фруктами, вазочка с шоколадом, стакан со льдом и двухлитровая бутылка элитарного виски.
На мягком диване уютно расположились две женщины, встретившиеся здесь, чтобы неспешно выпить-поболтать-посудачить, как это часто водится между закадычными подругами.
Увидев этих ухоженных, холённых женщин, любой мог бы посчитать их живым примером тому, какой многообразной может быть женская красота.
Обе уже не юные, но ослепительные красавицы, из числа «рублевских», замужних дамочек, поразительно отличались друг от друга.
Хозяйка квартиры – Елена была высокой, сочной, грудастой, длинноволосой блондинкой с тягучей, обволакивающей сексуальностью, и ленивой грацией избалованной кошки.
Её подруга – Лариса, миниатюрная, гибкая, бойкая, коротко стриженная брюнетка, олицетворяла собой стремительный, страстный сексуальный порыв и движение.
В тот вечер Ларису сжигало неуёмное любопытство, но её подруга была с нею замкнута и молчалива, как никогда.
— Лен, я никогда не поверю, что ты без мужа в Турции не отожгла. Признавайся, подруга.
— Ну перестань, Лар. Далась тебе эта Турция. Сама же знаешь, какой там лоходром. Лучше расскажи, как на Доминикане отдохнула.
В очередной раз Лариса обиженно надувала губки, делая вид, что смирилась с неразговорчивостью подруги, и старательно наливала Елене новую порцию виски.
Ларисе было известно, что Лена абсолютно не умеет пить, поэтому ставка делалась именно на алкоголь.
Однако план Ларисы сработал совсем не так, как она рассчитывала.
Елену «накрыло», но как-то неожиданно резко, и настолько сильно, что еще минуту назад адекватная женщина, вдруг стремительно перешла на бессвязные фразы про «мужиков-козлов», а затем в буквальном смысле, отключилась, прикорнув головой на подушке, и мирно засопев в пьяном забытье.
Рука Ларисы сама потянулась к сумочке Лены, и после недолгих поисков, она извлекла оттуда мобильник подруги.
Искреннее удивление, сильное потрясение, и что-то ещё, неясное, тайное, волнующее, охватывало Ларису с каждым новым прочитанным смс в чужом телефоне.
Закончив, женщина некоторое время сидела задумавшись, и пытаясь осознать полученную информацию.
От лишних сомнений её избавил большой глоток виски и сигарета.
Еще несколько секунд, покрутив в руках телефон подруги, Лариса решительно набрала с него незнакомый ей номер…
…
При другом стечении обстоятельств эта встреча не могла состояться.
Из элементарного чувства самосохранения я бы не стал участвовать в подобной авантюре, отправляясь на ночь глядя, на незнакомую мне квартиру, по звонку незнакомой мне женщины, поступившему с телефона Лены, спустя месяц после нашего драматичного расставания…
Но была ночь с пятницы на субботу, я был нетрезв и сексуально голоден, отчего необоснованно рискован и смел…
Теперь я сидел с Ларисой на кухне, догонялся виски, и с каждой минутой чувствовал себя всё комфортней.
Несмотря на нашу разницу в возрасте и странные обстоятельства знакомства, с этой женщиной вообще было легко и просто.
Я сразу понял, что с виду пафосная, высокомерная женщина относится к разряду девчонок — пацанок, с детства предпочитавших носиться по крышам с мальчишками, и не вышивать крестиком розочки со своими подружками.
При этом природа одарила Ларису так щедро, что я откровенно любовался её удивительно пропорциональной фигуркой.
Остроконечными бугорками грудей, выступающими сквозь ткань обтягивающего топика, осиной, девичьей талией, стройными ножками, эффектно подчеркиваемыми облегающими брючками.
С каждым новым глотком виски, я становился с Ларисой всё откровеннее, и теперь рассказывал о наших похождениях с Леной в Турции, без купюр.
Лариса не стеснялась в эпитетах, не строила со мной из себя леди, на время вновь превратившись в нахальную, хабалистую «девицу с райончика», которой была во времена своей юности.
— Молодняк… Групповуха… Турки… Это просто пиздец… Кто бы мог подумать, что наша Лена-недотрога, такая шлюшка…
В выражении лица у женщины проявлялось что-то хищное, глаза начинали вспыхивать дикими огоньками.
— Значит наша Лена любит пожёстче… Хммм… Мне всегда было интересно узнать, что чувствуют мужики, когда по животному имеют этих пай-девочек… Ты еще хочешь Лену?
От неожиданности я чуть не поперхнулся.
— Ну как… Я… Я…
— Не стесняйся, малыш. С тётей Ларисой можно по-свойски. Пойдем.
Мы зашли в комнату, где была Лена.
Глядя на неё, Лариса презрительно поморщилась.
— Вот ведь пьяное бревно. Но ничего, сейчас мы это исправим.
Словно режиссер, любовно устанавливающий декорации, Лариса принялась ворочать безжизненное тело подруги, стремясь расположить её так, чтобы бытовая картинка мертвецки пьяной женщины, превратилась в возбуждающее эротическое полотно.
И ей удалось. По мне, так в полной мере.
Благодаря манипуляциям Ларисы, её подруга раскинулась в бесстыдной позе с задранным платьем и широко раздвинутыми, обнаженными ногами, между которыми вызывающе выделялся ярко красный лоскуток ажурных трусиков.
Этого брюнетке было мало, она довольно грубо стянула с Елены платье, а потом нарочито брезгливо трусики, отбросив эту жалкую тряпочку куда-то в глубину комнаты.
Лена пошевелилась, что-то пробормотала, но в себя не пришла, и теперь лежала, будто бы специально демонстрируя своё плотно сбитое, подтянутое тело, лишенное одежды, наготу которого ещё больше подчеркивала тонкая золотая цепочка-змейка, опоясывающая её в талии.
Видимо красота обнаженной плоти, не оставила равнодушной и Ларису, она как завороженная опустилась на диван рядом с Леной, а затем положила ладонь ниже живота подруги, нащупав заветную ложбинку между её ног.
При этом Лариса не забывала про меня, словно делая шоу в котором я был зрителем, раздвигая Елене ноги и действуя рукой так, чтобы от меня не могли скрыться её движения.
Пальцы женщины легким порханием ласкали клитор подруги, время от времени пробегая по промежности, всё ближе перемещаясь к её щели, пока наконец уверенно не скользнули в этот колодец.
Дыхание Лены стало учащенным, отчего её пышная грудь начала вздыматься вверх, а тело постепенно пришло в движение, похотливо вибрируя и елозя по поверхности дивана.
Лариса вынула пальцы, и внимательно осмотрела их.
— Вот блядь… Она уже вся мокрая.