Я съежился под градом ударов, несильных, но многочисленных. Мама ругалась, плакала и причитала. Олег не показывался, видимо почел за лучшее сбежать от маминого гнева. Устав, она села на траву и разрыдалась.
— Мам — дотронулся я до плеча.
— Уйди, подонок! — взглянула она на меня, схватила халат и убежала.
Я остался в растерянности. Что теперь будет я даже боялся предположить. Подобрав забытые трусики и лифчик я вошел в дом. Через дверь, в окно теперь лазить не к чему. Мама лежала на постели лицом в подушку и всхлипывала. В какой-то мере я ее понимал. Пойти изменять мужу и оказаться изнасилованной сыном — это уже слишком. Именно изнасилованной! — сказал я попытавшемуся возразить внутреннему голосу — А как иначе называется секс с кем-либо вопреки желанию? Я положил мамино белье на тумбочку и залез под одеяло. Само собой, ни о каком сне не было и речи. Я ворочался, мама всхлипывала в подушку, но вроде бы пореже чем вначале. Через час я рассудил, что надо как-то объясниться и просить прощения, причем, чтобы не изводить себя, лучше сделать это сразу. Я заставил себя подойти и сесть на мамину кровать.
— Уйди! — приказала она.
— Мам ну прости
Я лег рядом, но под одеяло не полез, зато положил руку ей на плечо.
— Федь — всхлипнула она. — Как ты мог?
— Мам, ну не сдержался, прости. Ты такая была Ну не смог я!
— Но я же не посторонняя тетка там еще понятно. Я же мать тебе!
— Ма, а знаешь я тебе признаюсь от того что это ты у меня еще больше крышу снесло.
— Извращенец! — она перевернулась на спину и посмотрела на меня. — Ты с самого начала там был?
— С начала. — и в этом признался я, умолчав что уже не в первый раз.
— И видел, как мы с Олегом? И слышал?
— Да.
— И что ты теперь обо мне думаешь?
— Ты самая лучшая!
Осмелев, я залез под одеяло и прижался к ней, обнимая и чувствуя под рукой мягкий живот, только теперь сообразив, что мама лежит в том же виде, в каком прибежала домой, то есть голой.
— Ты хоть представляешь что ты натворил? — попыталась она заглянуть мне в глаза, но для этого было слишком темно. — И что я натворила? Ох, не хотела же идти, как чувствовала! Но соблазнилась, дура старая!
— Мам, ты не старая!
— А какая?
— Обычная Ой, нет! Ты замечательная, красивая, добрая и чувственная! Ты когда там с Олегом ну — слова давались мне с трудом, но было ощущение, что говорить надо именно так — как есть, дословно повторяя мысли. — Ну когда в рот Мам, я сразу себе в руку до того ты эротично выглядела. Я чуть сознание не потерял.
Мама поняла что я хотел сказать.
— Значит, я тебе нравлюсь как женщина? Именно я?
— Ты еще спрашиваешь!