Он вдруг склонился к ней и, слегка развернув к себе ее лицо рукой, коснулся губами ее губ.
— Извини, может, это слишком быстро, — прошептал он ей в лицо, — Просто перед твоими губками невозможно устоять.
Щеки Кристины вспыхнули пламенем. Она готова уже была вскочить с дивана, но поцелуй показался ей таким невинным и галантным, что она взяла себя в руки и решилась посмотреть Луке в глаза. Они были темно-карими, холодными и беспощадно самодовольными. Ее взгляд невольно опустился на его красивые, четко очерченные влажные губы. Ощущение от его близости было такое, словно она стоит на краю пропасти. Она знала, что ей следует его оттолкнуть, но почему-то не смогла. Этот незнакомый мужчина внушал ей страх, но в то же время противостоять его обаянию и сексуальности она просто не могла. Его теплая ладонь нежно погладила ее щечку,а пальцы коснулись губ.
— Я я хотела бы сейчас немного погулять, если вы не против , — кое-как собралась с мыслями Кристина.
— Я против, — усмехнулся Лука и снова прильнул губами к ее полураскрытым в растерянности губкам. На этот раз поцелуй обезоружил Кристину полностью. Его губы сладостно нежно ласкали ее короткими трепетными прикосновениями, отчего вся воля девушки растаяла как воск от огня. Она наслаждалась ароматом его дорогого парфюма, легкой шероховатостью его подбородка и щек и его уверенными дерзкими движениями. Она просто потеряла счет времени и ориентацию в пространстве, поэтому в какой-то момент вдруг обнаружила себя лежащей на диване в объятиях Луки, который склонился над ней в позе хищника жадно пожирающего свою полностью капитулировавшую жертву. Она как-то инстинктивно потянулась к его груди, горячей и мощной, робкими пальчиками проскользнула по тонкой шелковистой рубашке к шее и обняла его, проведя ладонью по гладкому плотному вороту его рубашки и слегка прижимая Луку к себе. Его язык заскользил между ее губ, дразня и распаляя. Тут она почувствовала, как его рука прошлась вниз по ее телу, касаясь шеи, груди, низа живота и бедра. Короткая юбочка задралась, а пальцами он нащупал обнаженную гладкую кожу над чулками, прохладную и покрывшуюся гусиной кожей от его прикосновений. Ее вдруг почему-то охватил страх. Может, до нее наконец-то дошло, что все это не закончится на невинных ласках и обжиманиях, ведь она имела дело не со сверстником. Девушка резко опустила руку вниз, чтобы перехватить руку Луки, но вместо этого он схватил ее за запястье и без труда, словно и не ощущал ее сопротивления, прижал ее руку к дивану рядом с ее головой. Кристина стала задыхаться от его жадного поцелуя и попыталась как-то оттолкнуть его второй свободной рукой, но Лука был слишком сильным и тяжелым.
Когда он слегка приподнялся над нею, чтобы заглянуть ей в глаза, ее губки были так истерзаны его поцелуем, что сильно раскраснелись, припухли и дрожали. Она часто хватала ртом воздух и, как могла, упиралась в его грудь свободной рукой. Ее светлые кудряшки рассыпались по темно-зеленому дивану, ресницы то и дело вздрагивали, глаза смотрели на него испуганно, но в то же время блуждали по его волосам, губам, шее. Цинично наблюдая за смятением девушки, Лука перехватил обе ее руки и скрутил у нее над головой. Свободной рукой он медленно и терпеливо стал расстегивать мелкие пуговки ее блузочки. Девушка изогнулась, чтобы хоть как-то выкрутиться из его тисков.
— В чем дело? Ты передумала?
— Я я и не собиралась этого делать! — вдруг сорвавшись на плач выпалила Кристина, — Вы на меня набросились, как как не знаю кто! Отпустите!
— Еще пару минут назад ты не жаловалась, — он склонился и чмокнул ее в губы, продолжая расстегивать блузку. Затем сдвинул в стороны обе чашечки ее полупрозрачного кружевного лифчикка и замер, любуясь ее упругими наливными грудками с маленькими нежно-розовыми как бутоны миниатюрных розочек сосками.
— Поцелуй это еще куда ни шло, но я не хочу большего! Я просто не могу! Мы даже толком не познакомились!
— Вот и познакомимся, — его голова склонилась к ее груди, и он страстно припал губами к одному ее сосочку, затем к другому, нежно сжимая пальцами одну ее грудь. Она была такой свежей и нежной, и пахла жженым сахаром как карамелька. Среди знакомых ему до сих пор женщин никто не пользовался таким по сути детским и наивным ароматом. Он с наслаждением медленно водил языком вокруг ее крошечных сосков или больно потягивал их зубами так, что девушка изгибалась и тихонько вскрикивала. Впрочем, это был стон наслаждения, а не боли. Когда он от души позабавился с ее грудками, его рука снова скользнула к ее обнаженным ляжкам, стройным и упругим. Они задвигались под тяжестью его тела и под прикосновениями его пальцев. Сопротивление уже было бесполезным, и стоило ей открыть рот, чтобы еще что-то там возразить, как он снова принялся жадно ее целовать в губы, не давая увернуться. Его рука, наконец, скользнула под ее упругую попку и одним движением стянула с нее трусики. Девушка то ли застонала, то ли пыталась закричать и принялась особенно сильно сопротивляться.
— В чем дело? — навис над ней Лука с беззаботной насмешкой на красивом лице, — Хочу проверить, везде ли ты вкусная, — его пальцы скользнули в нежную податливую щелку ее половых губок, слегка двинулись вглубь и ощутили горячую сочную влагу.
Девушка на секунду замерла, но потом вдруг снова вся затрепетала и взволнованно зашептала, срываясь и задыхаясь:
— Как вы можете так поступать со мной! Я же ваша гостья! Что будет, если наши родители узнают?!
— Наши родители? — с ироничным презрением переспросил Лука, — Я уже давно ни в чем не отчитываюсь перед родителями, а твои предки — твоя проблема, честно говоря.
— Я несовершеннолетняя! — гневно выпалила Кристина из последних сил, — Я напишу на вас заявление, как только убегу отсюда!
— Обязательно напишешь, — засмеялся Лука, — Про пикантные подробности не забудь. Менты это любят.
Пальцы Луки нежно задвигались по гладкой влажной промежности девушки. Чтобы она не мешала ему, он раздвинул ее ножки своей ногой и стал медленно и со знанием дела ласкать губами и языком ее шейку, ушки и плечики. Он губами ощущал, как по ее коже бегут мурашки, особенно когда его палец проскальзывал по ее распаленному ласками клитору.
Вдруг дверь в комнату раскрылась. Лука приподнялся над спинкой дивана, чтобы посмотреть, кто вошел. От рубашки и галстука он уже давно избавился, и Кристина не без смущения отметила для себя, как прекрасен был его натренированный торс. Но голос вошедшего отвлек ее от этого созерцания.
— О, я что, помешал? — пропел веселый дерзкий мужской голос, — Вообще-то твой сморчок предупредил меня, что к тебе никому нельзя, но уж мне-то можно.
Кристина, воспользовавшись тем, что Лука отвлекся и приподнялся, выскользнула из-под него, вскочила и, прикрывая расстегнутой блузкой грудь, спиной отступила к окну. Она собиралась броситься к двери, но ее преградил молодой человек с длинными по плечи светлыми крашеными волнистыми волосами, загорелый, с веселой блуждающей на губах улыбкой и дерзким острым взглядом темно-карих глаз. На нем были стильные потертые коричневые с рыжиной джинсы, голубая клетчатая рубашка и тертая кожаная куртка цвета старой ржавчины с вызывающе поднятым вверх воротником. Увидев Кристину, он слегка наклонил на бок голову, словно приятно удивившись. Девушка отступила еще дальше и забилась в угол между стеной и шкафом. Лука встал с дивана, и Кристина с ужасом для себя отметила, что он ничуть не смущен и даже как будто рад приходу этого типа. Впрочем, Кристина догадывалась, кто это.
— Смотрю, ты времени зря не теряешь, хотя, помнится, не позднее как позавчера втирал мне что-то про свое безразличие к женскому полу. Хотя, — Матвей (а это был именно он) окинул Кристину довольным оценивающим взглядом, — Я понимаю, кто тебя исцелил от хандры.
— Честно говоря, именно этой девчонкой я никак не хотел бы делиться.
— Ты еще в детстве был жлобом и не хотел делиться своими игрушками.
— Может, это потому, что ты их ломал? — снисходительно заметил Лука.