Нэнси колебалась. Он был прав, убив его, она бы ничего не добилась, лишь вызвала бы ещё большие проблемы, но сестре это не помогло бы, ни на грам. Она убрала пистолет и села обратно в кресло. Слова едва не застряли в её горле, когда она сказала. «Окей, ты выиграл. Чего ты хочешь. Минет? Может ты хочешь трахнуть меня? Я согласна на всё, чтобы получить информацию, ради моей сестры».
«Вот это разговор, милая», — улыбнулся Макс. Он сунул руку в ящик стола и достал лист бумаги, и положил его на стол. «Просто подпиши это, красотка, и мы сможем начать работу».
Нэнси взяла бумажку в замешательстве. «Что? Я не понимаю. Мне показалось, ты сказал, что хочешь меня, и я подумала, что ты имеешь в виду»
«О, я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты была звездой в моем следующем фильме. Это стандартный контракт и бланк договора».
Нэнси уставилась на него. «Ты хочешь, чтобы я снялась в порнофильме? Да ты в своём уме!»
«Такова цена информации», — ответил Макс холодно. «Либо подписывай, либо убирайся и забудь о том, что сможешь вовремя найти сестру».
Нэнси посмотрела на Макса, потом на контракт. Он просил её полностью унизить себя, снявшись в каком-то грязном порнофильме. Мысли пронзали её. Мурашки побежали
у неё по коже. Это шло вразрез со всем, во что она была убеждена. Мысль о том, что она предстанет перед тысячами, миллионами человек, которые будут смотреть, как она занимается сексом, была ей совершенно отвратительна. Тем не менее, если она не подпишется на это публичное унижение, тогда она, возможно, подпишет смертный приговор своей сестре. Стараясь сдержать слёзы, Нэнси взяла ручку, которую ей протянул Макс, и дрожащими руками подписала документ. Она положила ручку обратно на стол и попыталась говорить ровным голосом. « Когда мы начнём эту хрень?»
«Не иначе, как прямо сейчас. Я уже всё приготовил для съёмки фильма этим утром, когда нам позвонила наша звезда и сказала, что заболела. Ты её заменишь. Ты снимешься в фильме и я дам тебе адрес и имя». «Отлично. Тогда давай быстрее покончим с этим. И как же будет называться это кино?»
«О, это будет очередной мой хит продаж», — засмеялся Макс. «Он будет называться Групповушка с училкой».
«Групповушка!» — Нэнси закричала от ужаса. «Ты не говорил о групповухе. Я думала, что это будет одна, две сцены с каким-то парнем, но не это. Ни за что в жизни я не пойду на это».
«Ты только что подписала контракт, милочка. Если потребуется, я отведу тебя в суд и заставлю сделать это по решению суда. Конечно, к тому времени твоя сестра уже может быть мёртвой, но к тому времени тебя это, наверное, уже не будет заботить, не так ли?».
Нэнси прокляла себя тысячу раз, но теперь она поняла, что попалась. Она подписала эту чёртову бумагу, и ей нужна информация немедленно. «Хорошо», — согласилась она шёпотом. «Я сделаю это».
«Хорошая девочка», — сказал Макс. «Подойди к Ширли. Она покажет тебе, где переодеться в школьную учительницу, а потом отведёт тебя на съёмочную площадку». Нэнси тупо кивнула и встала. Она вернулась в приёмную, и сказала Ширли, что ей передал Макс.
Ширли оглядела ее и увидела мрачное выражение лица Нэнси. «О, это не так уж плохо, милая», — сказала Ширли, взяв Нэнси за руку и отведя её во вторую дверь. Дверь вела в узкий коридор с несколькими дверями с комнатами для переодевания, на каждой стороне и большой студией в конце. Ширли показала Нэнси одну из примерочных. «Просто расслабься и всё будет хорошо. Может быть, тебе даже понравится. Если тебе станет легче, то я тоже буду сниматься в фильме, так что это не так уж плохо. Ты и я будем сниматься в лесбийской сцене вместе!» Сделав такое откровение, Ширли закрыла дверь примерочной, оставив Ширли в полной прострации. Лесбийская сцена? НЕТ.
Боже мой, я никогда даже не думала о том, чтобы заняться этим с другой женщиной, а теперь мне нужно заняться любовью с одной из них перед камерами? Нэнси снова подавила желание заплакать. У неё не было другого выхода, разве не так? Она вынуждена сделать все эти отвратительные вещи, которых от неё хочет Макс, чтобы получить адрес и имя. Глубоко вздохнув, Нэнси начала раздеваться и переодеваться в костюм на вешалке. Костюм был очень консервативным. Это был именно тот тип одежды, который носят чопорные школьные учительницы. Он состоял из бежевой юбки до колен, и такого же цвета жакета с блузкой, застёгнутой на белые пуговицы. Бюстгальтер и трусики, впрочем, выглядели гораздо сексуальнее. Видимо, у этой учительницы была тайная страсть, носить сексуальное бельё. Это было чёрное кружевное бельё, почти прозрачное. В завершении образа прилагалась заколка, которой она закрепила волосы, в подтверждении, что она строгая, чопорная учительница, и очки, с обычными стёклами и оправой. Когда Нэнси закончила одеваться, она посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела, как её учительница из школы Святой Елены для девочек, в которой она училась.
Сердце колотилось, Нэнси открыла дверь примерочной и нервно пошла по коридору на съёмочную площадку. В комнате была создана классная аудитория с несколькими рядами столов. Около дюжины мальчиков и девочек сидели за партами, и Нэнси пристально рассматривала их, проходя между рядов к передней части комнаты. Когда она проходила мимо них, они оценивающе осматривали её. Нэнси подумала, что они выглядят довольно молодо и задалась вопросом, не вернулся ли Макс к своей старой привычке, использовать несовершеннолетних актёров. Им всем не меньше 18, но большинство из них не выглядели старше 15, 16 лет. Прежде чем Нэнси смогла их разглядеть получше, вошёл Макс и начал раздавать инструкции.
«Все слушаем сюда, вот как снимаем эту сцену. Это мисс Нэнси, учительница. Она раздаёт вам тест, вы не очень хорошо с ним справились, и очень на неё разозлились. Звенит звонок и вы выходите, в плохом настроении. Это последний на сегодня урок, и учительница садится за свой стол, чтобы продолжить работу. Тодд и Митч возвращаются», — и Макс указал на двух «мальчиков», одного белого, другого чёрного. «Они спорят с ней насчёт своих оценок, но у них ничего не выходит, и тогда они решают разобраться со своей сексуальной училкой. Поняли?», — все кивнули и выжидающе посмотрели на Нэнси, которая кивнула последней.
«Хорошо, тогда начнём», — крикнул Макс, — «и сделайте так, чтобы всё выглядело реалистично. Именно это хотят видеть наши зрители!». Неожиданно, Нэнси почувствовала себя очень одинокой, стоя перед классом, несмотря на присутствие всех её «учеников» и Макса, и операторов за камерами. Она увидела, как зажёгся красный огонёк под одной из камер и осознала, что её снимают, кошмар начался. Она взглянула на свой стол, подняла горстку листов и прочистила горло. На листках ничего не было, но она пошла между рядов, раздавая «тесты» и делая недовольные комментарии.
«Гектор, 42. Ты не много выучил, не так ли?»
«Митч, 17. Я не думаю, что ты вообще, хоть что-то учил», сказала Нэнси, вручив тест одному из мальчиков, на которого указал Макс, что он будет первым, кто трахнет Нэнси.
Он взял бумажку и одарил её злобным взглядом. Не плохо, подумала Нэнси, этот мальчишка действительно мог бы стать приличным актёром.
«Франсин, 39. Проводите больше времени за работой, а не за макияжем».
«Тодд, 9. На этот раз ты старался вдвойне».
Нэнси закончила раздавать тесты и встала перед классом, скрестив руки на груди. «Вы все должны трудиться гораздо больше, чем все остальные в школе. Если вы не начнёте заниматься, никто из вас не будет выпущен в этом году, и я не собираюсь мириться с вами в следующем».
Раздался звонок, ученики встали и побрели из класса. Нэнси вытерла доску, и села за учительский стол, делая вид, что исправляет в тетрадях какие-то ошибки. Она оторвала взгляд от тетрадей, когда в комнату вошли Митч и Тодд».