Дело было в один из тех тихих вечеров, которые так редко выпадают нам. Время тянется медленно, как и овладевшая вами истома. Вы медленно плывете по волнам ваших мыслей. Они медленно переваливают свои валы, катя их мощные, но спокойные бока в блаженное далеко. Так же было и тогда, спокойствие, уют дома, стерео наушники и любимая музыка. Открываю глаза и вижу, что на пороге моей комнаты стоит какой-то мужчина. Ключ от своей квартиры я не оставляю под половичком у двери.
Вор! Страх и возбуждение охватили меня. Бешено понеслись мгновения, надо что-то было делать, но что я не знал? Он тоже стоял в нерешительности, устремив свой взгляд, куда-то до меня. Проследив его взгляд, я понял, куда он так внимательно смотрит!
Я лежал на боку, попкой к двери, положив одну ногу на лежащую рядом подушку и подтянув её к груди. Беленькие трусики вызывающе откровенно облегали мою попку. Находясь в состоянии неги, я порой мимолетно касался моего сладострастного места. Так как эти прикосновения вносили живую струю в поток ощущений. Делал я это часто. От того губы моей попочки возбудились и налились истомой. Они возвышались над отверстием попки привлекательным холмиком.
Да, я должен кое-что пояснить в своем рассказе! Формирование вторичных половых губ вокруг анального отверстия — это была моя мечта, с тех самых пор, когда я понял, что моя попочка самая чувствительная эрогенная зона моего тела. Эта операция была проделана мне блестяще. Розовенькие половые губы, аппетитно смотрелись и гламурно оправляли собой мое тайное отверстие, да и всю мою кругленькую попочку. Более того, они не просто складки нежнейшей кожи, сплетенным венком возвышающиеся промеж ягодиц, а жгут нервных окончаний, от прикосновения к которым сердце начинает, бешено колотиться. Они увеличивались в размерах, в апогей их возбуждения самые края их, становились бардовыми, почти черными от притекающей к ним крови и энергии возбуждения! Сначала возбуждала сама необычность ощущений, что-то легко раздвигало ягодицы и мешало им соприкасаться друг с другом. Пришлось отказаться от плотных трусиков, так как они возбуждали желание своими пусть даже легким и нежным прикосновениями. На первых порах эта необычность состояния захватывала, но без продолжения ласк и последующего совокупления, это стало лишь раздражать. Мне пришлось потратить массу сил и времени что бы подчинить необузданный, тогда, темперамент моего нового обретения. Пробы и ошибки, часы тренировок остались позади. Теперь я лучше могу контролировать эту самую возбудимую часть моего тела. Раньше одна только мысль о прикосновении горячего и трепетного члена к моему венку, приводила меня в трепет. А уж когда мой возбужденный разум рисовал картины соприкосновения и трения о мускулистый член, когда чувствуешь каждую неровность, каждый бугорок, каждую пульсирующую вену, такое неистовство чувств охватывало меня. Жар сменялся волной любовного озноба, когда каждый волосок твоего тела находился в том же положении что твой член, стоящий как каменный истукан. А теперь представьте себе картину, что эти наплывы желаний происходят в переполненном транспорте в час пик! Каково?!
Теперь все волнения, за непредсказуемые реакции моей попочки, в прошлом. Я возбуждаюсь, исключительно осязая предмет моей нынешней страсти. Лежа на софе, я пытался проделать обратное действие, возбудиться от прикосновений и фантазий. Это у меня получилось, что дало мне шанс выйти из моей ситуации. И как выйти!
Конечно, он смотрел на мою попочку! Её круглые ягодицы, как два спелых персика, ароматных и сочных, взывали своей свежестью, побуждали осязать и жадно впиться в их спелую плоть. Явно выделяющийся бугорок между моими ягодками, притягивал его взор своей необычностью и таинственностью. Вечерний пришелец видел перед собой парня с такой фигурой, что опешил.
— Гражданин взломщик, у меня нет ничего ценного, — сказал я, ему, потянувшись всем телом и сладко зевнув.
Наступило довольно долгое молчание. Наконец, он сказал свои первые слова за все время:
— Смотря как повернуть?
— Как не верти, а это уже другая статья УКа, она вам нужна?
— А если полюбовно? Я ломану твой сейф с этаким для тебя кайфом, что ты будешь потом еще долго помнить мою суперотмычку, — выпалил мой не званный гость.
— Суперотмычка говоришь, полюбовно, — протянул я, обрадованный тем, что взломщик оказался не тупым вором и убийцей.
После моих слов дающих маленькую надежу на необычное продолжение вечера, пришелец как-то завибрировал всем телом. Наверно поняв, что брать в моей квартире особенно нечего, решил таким способом компенсировать свой напрасный риск. Меня такая возможность тоже приводила в трепет, притягивала новизной ощущений и риском.
— Ты дверь прикрыл, шнифер?
— Прикрыл, — ответил мне он.
— Ну, тогда пойдем пить чай или чего покрепче.
Я встал с софы и, идя ему на встречу, слегка покачивал бедрами, а сам думал, как бы он не набросился на меня вот тут и сразу же. Он немного отстранился, когда я проходил мимо него в кухню, ровно настолько чтобы я втиснулся между ним и косяком двери. Когда я повернулся к нему спиной, чтобы протиснуться в коридор, он на миг прижался ко мне. Запах его тела и одежды возбудили меня, он остро пах хищником, которого возбудил вид жертвы. Я, как ни в чем не бывало, проследовал дальше, стараясь внешне не показывать охвативших меня чувств. Обтягивающая майка до поясницы и трусики вот и весь мой наряд. Так что когда от его прикосновения у меня пошли мурашки по коже, не увидеть их мог только слепой. Пока я ставил чайник и собирал на стол, он стоял, сзади опершись на дверной косяк, жадно наблюдая за движениями моей попки.
— Что уставился, иди в ванну руки мыть! — скомандовал я.
Он спокойно растворился у меня за спиной. По плеску воды, я понял, что он моет не только руки. Через полчаса он вышел весь свежий и с веселой улыбкой на лице.
— Вымыл? — спросил его я.
— Вымыл и не только руки, но и отмычку, — ответил он мне, взглядом давая понять, где она у него спрятана.
Его отмычка, всем своим видом показывала, что готова вскрывать мой нежный сейф.
— Тогда ты подожди, я тоже приведу в порядок все внутри и снаружи моего хранилища, — сказал я и смело двинулся в ванну.
Теперь он оставил достаточно места для моего прохода мимо него. В свою очередь уже я, как бы невзначай, на одно мгновение плотно прижался к нему своей попочкой. Этого мига мне хватило, чтобы ощутить, как напряглась и мощно шевельнулась отмычка в его трусах. Быстро упорхнув в ванну, я оставил его в кухне. Приняв душ и просушив волосы, я вышел к столу.
Он был весь в нетерпении, глаза его горели страстным желанием, жадно глотая горячий чай, он едва мог говорить от судорог сводивших его лицо. От него бешеными потоками исходили флюиды страсти, которые увлекали меня в свой водоворот. Я уже был почти готов к любовным утехам, но сам предлагать покинуть кухню я не стал. Наконец он решился сделать это.