— Ох, жаным. Я тебя сейчас согрею. Так согрею, что… ты не боишься сгореть? — тихо смеясь, поцеловал меня и попросил ложиться на бок.
Я лег на левый бок, Руслан плотно придвинулся ко мне, а я к нему. Я ощущал теплоту его тела, получал от него положительную энергию, и чтобы связь была крепче, мы с ним держались за руки. Иногда я сосал его пальцы. Ему очень нравилось.
Он медленно снял с меня трусы и погладил по попе, будто согревая ее для контакта, а потом помазал вазелином. Он, схватив рукой свой твердый и теплый огромный хуй, начал входить в меня. Хотя все мое тело горело от жажды секса, теплоты, ласки и всего такого прочего, но попа раздвигалась медленно и с достаточно терпимой болью. Я, крепко сжав руки моего сладкого, прижался лицом к подушке, тихо издавая звуки или пытаясь почти не издавать.
Руслан ровно дышал и тихо охал, получая удовольствие от упругости моей попки. И вот — он во мне.
Я шире раздвинул ноги, чтобы ему было комфортнее, и он медленно начал двигаться во мне. Вся тяжесть его тела, вся энергия, вся теплота моего Руслана то входила в меня, то отдалялась с каждым его движением. Мне до сих пор было больно, но я терпел с некоторым удовольствием — нет ничего лучше принадлежать любимому человеку, дарить ему себя, жертвовать собой. А в награду мой Руслан сладко стонал:
— Ох, ох, ох, жаным, — целуя мое плечо тихо и нежно шептал он.
Он тяжело и учащенно дышал и стонал от удовольствия. Его движения становились все быстрее и быстрее, а температура в нашей постели все выше и выше.
Постепенно вместе с болью я начал чувствовать нотки наслаждения — их становилось все больше и больше. Я тоже начал получать удовольствие от секса с моим любимым. Этот высокий, сильный и красивый парень был мой. Пусть только сейчас и только в эту ночь, но мой. Я принадлежал ему, а он мне.
Луна все также ярко светила, и ее свет пробивались сквозь окна и шторы нашей комнаты. Мне больше не холодно. Мне очень тепло. Горячо.
— Ах, ах, да, да… Руслан, Руслан… Трахай меня, трахай… Не останавливайся, продолжай… Я обожаю тебя жаным.
Эта ночь и эти часы были полны наслаждений. Только любовь, только тепло, только секс и только удовольствие. Постепенно моя попа привыкла к хую Руслана и она получала наслаждение по полной, ровно как и все мое тело. Было больно и одновременно было кайфово. Я получал эту боль, я хотел эту боль, чтобы одновременно получать кайф и я получал все это. Секс для пассива — это боль и это наслаждение. Отдельно быть не может и это классно, я это обожаю.
Потрахавшись в позе сбоку мы поменялись — я лег на живот, а Руслан вошел в меня сверху. Медленно распечатав мою дырку и полностью войдя он, не выходя из меня, комфортно устроился сверху меня, широко раздвинул ноги, взял мои две руки, придвинулся лицом ко мне, поцеловал и начал медленно двигаться, а я начал тихо стонать. Он получал наслаждение не только от секса, но и от моих сладких стонов. Он начал двигаться все быстрее и быстрее:
— Ах, ах, Руслан, Руслан…
— Ох, ох, ох. Сучка моя, я тебя обожаю. Хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.
Он был сверху, на мне, и я ощущал всю тяжесть, всю теплоту его тела, и от этого мне становилось приятно вдвойне. Мы с ним двигались в такт — то вперед, то назад, он входил и мы двигались вперед, он выходил и мы двигались назад.
В этом потоке наслаждений мне не хватало одного — мне захотелось его поцеловать, видеть его лицо и мы сменили позу. Он лег на спину, я сверху. Мы поцеловались. Мы крепко вцепились в друг друга губами и долго, страстно, жестко, пока не задохнулись, целовались.
— Я тебя люблю, Азретжан, — сказал он.
Я широко улыбнулся и нежно, тихо прошептал: «Я тебя обожаю».
Я схватил рукой его твердый стояк. Он был такой теплый, и такой большой. Такой с шероховатостью и двумя большими яйцами, которые свисали внизу. И начал медленно садиться на него. Он, положив одну руки за голову, наблюдал за моим лицом, на котором можно было увидеть всю реакцию. Я, закрыв глаза, немного сморщившись, продолжал входить. Все было также больно и вот — он во мне.
Руслан взял инициативу на себя, и погладив мою попу, начал медленно двигаться. Я весь лег и смотрел на него. Мы смотрели друг на друга, стонали от кайфа, от боли, целовались…
Руслан двигался все быстрее и быстрее, а я скакал на нем, словно на лошади. И вот мой конь скакал в планету наслаждений, в планету кайфа, даря мне всю свою теплоту, всю нежность. И он обратно замедлил движения, но попа хотела максимальной скорости. И я сам начал двигаться на нем. Потом я устал, и не выходя из него, лег и обнял моего Руслана.
Он, гладя меня по спине, обратно начал двигаться и вынул свой хуй. А потом обратно вошел. Потом вынул. И обратно вошел. Нам было классно. Он то медленно входил, то резко выходил. То медленно выходил и резко входил. А я в такие моменты только и делал, что успевал громко и коротко стонать:
— Ооох, ааах
А он:
— Оооооох, блять… Ооох, сука…