— Да ну не было у нас с ней ничего, ты что, не понимаешь?! Я спал! – резко подскакивает Том.
— Хорошо, ты спал, — безучастно соглашаюсь я, — Ты спал с ней.
— У нас с этой девушкой ничего не было! – заорал Том. – Я ждал тебя!
Я тоже не выдерживаю, подрываюсь и тоже начинаю орать:
— Ждал, да?! Ждал?! Хорошо же ты меня ждал!
И вдруг замолкаю, понимая, что мне нечего сказать. Я не верю Тому, и в то же время верю… Специально ведь у Гарри узнавал насчет того подкупленного охранника…
Блин, что же делать? По-моему, я запутался во всем этом так, что дальше некуда…
— Оставь меня в покое, — тихо говорю я Тому и отворачиваюсь. Отхожу в другой угол зала.
Он бежит за мной, хватает меня за плечи и разворачивает к себе лицом. Я смотрю в его глаза. Тону в них…
— Отпусти меня, — еще пытаюсь я спастись.
— Билл… — расплывается в улыбке такое родное лицо, — Ты любишь меня…
Сдаюсь. Обнимаю его за пояс и прячу лицо на его груди. Наверняка измажу его светлую футболку своей косметикой. Хотя это неважно…
Он обнимает меня сильно-сильно. Мне так этого не хватало… Блин, какой же я был придурок…
— Поцелуй меня, Том, — прошу я. – Пожалуйста…
— Люблю тебя, — говорит он.
Очень осторожно прикасается к моим губам. Как будто боится, что я сбегу… Разве я могу сбежать от тебя? Легкий поцелуй, воздушный, возбуждающий…
Ревную сейчас Тома ко всем девочкам, кто его научил такому.
Он углубляет поцелуй, захватывает мой язык, играет с сережкой. Мне это безумно нравится,я чувствую, как слабеют колени… Возбуждение приятной тяжестью оседает внизу живота, чувствую, как там все набухает, наливается кровью…
Том поглаживает мою шею, другой рукой держит меня за талию. Целует меня так горячо, так сладко, что я начинаю дрожать. Мне так хорошо… Не могу оторваться от его губ, там сейчас – вся моя жизнь…
Его рука медленно спускается по моему животу. Ложится туда, где сейчас ей самое место, да… Я подаюсь вперед, буквально вжимаюсь в его руку, хочу большего. Том понимает меня – конечно же! Шепчет:
— Ты хочешь, да?
Я киваю.
— Прямо здесь? – коварно продолжает мой брат, начиная ласкать меня более настойчиво. Я почти оседаю на пол.
Кажется, готов сейчас на все – даже заняться любовью с собственным братом в здании аэропорта…
— Что ты делаешь? — я вдруг вспоминаю о правилах приличия. Как всегда, вовремя.