Тот завопил, как резанный: «Ну, Вовик, где же ты ходишь?!», затем ключом отпер огромный замок на калитке в заборе и пропустил нас.
Сейчас же к образовавшемуся входу ринулась откуда-то взявшаяся толпа юных фанаток, так что горилла еле успела вытянуть ключ из замка, и под разочарованные и молящие вопли мы отправились к зданию.
Потом мы долго путешествовали по каким-то загадочным переходам с низко навешенными трубами, так что я раза два прилично приложился башкой. По ходу дела я успел поинтересоваться личностью провожатого у Чемодана, и тот рассказал кратенько про своего друга — главного организатора этих гастролей.
Макак в пути поделился с нами страшной новостью! Оказывается, у Люшеньки большая проблема, и он не может петь, пока не покушает спермы, а у всех окружающих, как назло, пустая обойма!
Чемодан тут же признался с грустью, что у него тоже пусто!
«Ах, сволочь, а клялся, что неделю у него ничего не было!»
Впрочем, меня он интересовал совсем с другой стороны, хотя я и не люблю, когда мне пиздят про верность до гроба.
«А у твоего товарища?»
Дело в том, что тогда я имел очень смутное представление о Люшеньке, так, раза два видел пародии на него в КВНе и какой-то невразумительный его клип, поэтому очень спокойно смотрел на происходящее, как зевака на новый аттракцион.
А тут еще на Чемодана разозлился!
«Да, пожалуйста!» — пожал плечами.
Тут обрадованный макако-горилл стал двигаться с удвоенной скоростью и привел нас в тусклоосвещенный коридор и оставил перед заляпанной краской дверью!
Было довольно многолюдно, по коридору шастали охранники с переговорными, разряженные балетные, на разогреве должен был выступать местный мюзик-холл.
Все на нас поглядывали, так что пришлось сделать полностью отсутствующее лицо. Некоторые балетные хлопали по плечу.
Чемодана, видимо знакомые, и он со свойственной ему простотой информировал меня шепотом об очередном своем бывшем любовнике, можно было подумать, что большинство местного бомонда перебывало в его постели.
Тут Макако-горилл выскочил из двери и поманил меня за собой в комнату.
Ну, я вошел, за мной протиснулся и Чемодан.
Что запомнил? Длинную вешалку, как в магазине, на которой сиротливо висело несколько костюмов, большое зеркало, обвешанное лампами, как в парикмахерской и кресло, тоже словно из парикмахерской.
Кресло развернулось к нам, и Макако стал судорожно знакомить меня с сидельцем этого кресла!
«Вот, Феликс, очень хороший человек!»
«Люлюша!» — и ко мне протянулась лапка в маникюре.
Создание это было субтильно и тщедушно, что в нем находила толпа звереющих поклонниц?
«Оставьте нас!» — царственно взмахнуло лапкой существо. И обожавшего подсматривать Чемодана, Макако вытащил за дверь, которую прикрыл с особой нежностью и тщательностью.
«Покажи свое достоинство!»
«За все заплачено, услуга входит, как часть аттракциона!» — и я спустил штаны и подошел к знаменитости.