— Ну, ударь меня. Убей!
Нир впадал в новую истерику. Маромм не знал что делать. Он начал целоваться с братом, уговаривать его успокоиться. Это помогло. Нир забылся в обьятиях.
2. Царствуй, Император!
На утро братья проснулись. Нир хотел забыть вчерашний день, выкинуть его из памяти, но не мог. Он представлял брата с окровавленными руками, склонившегося над трупом раба и хохочущего. Кошмарное видение не давало ему погладить Мара по плечу или бедру, как обычно с утра. Маромм заметил перемену в брате, она удивила его. Впрочем, эта перемена представлялась Мару никак не связанной со вчерашним пустяком, он подумал, что Нир просто не в настроении. А если Нир не в настроении, то его надо развеселить. Мар принялся шутить и игриво задирать брата. Но тот почему-то не реагировал на шутки. Наконец, Маромму надоело и он перешел на более резкий тон:
— Что это ты? Чем ты не доволен? Отвечай!
Нир решил было ответить столь же резко, но потом подумал о последствиях новой ссоры и пошел на попятную:
— Извини, любимый брат. Давай-ка лучше сыграем в «Галакту».
Глаза Мара загорелись при упоминании любимой игры. Играть в «Галакту» с Ниром — это настояший восторг, удовольствие, получше полового акта.
Но игра шла вяло, Нир явно играл без удовольствия, а Мар это чувствовал. Вообще он тонко чувствовал лишь одно — фальш. Мар взбесился. Он никак не мог понять, почему это его брат играет без азарта. Вспышка гнева озарила разум Императора, он скинул игральное поле «Галакты» со стола, и яростно уставился на брата, ничего не говоря. Ниромм понял все и… пожалел брата. По его щеке скатилась слеза, а во взгляде, обращенном на Мара, появилось соучастие. Мару, впрочем, такое поведение брата показалось глупым и неадекватным, но первая ярость прошла. И когда Нир стал подбирать поле игры с пола, Мар остановил его легким касанием руки, сказав уже вполне доброжелательно:
— Если ты не хотел играть, не стоило и начинать. Я понимаю, что этим ты пытался угодить мне, но не надо так делать…
Мар продолжил:
— Почему ты сегодня такой? — и тут догадка осенила его. — Это ведь из-за вчерашнего?
— Да, — только и сказал Нир.
— Какая глупость! Ты что переживаешь из-за моих необдуманных слов?
— Отчасти.
— А из-за чего еще?
— Маромм, извини меня, пожалуйста, но меня пугают твои вспышки гнева…
— Хм… Они вполне объяснимы после твоих истерик. Ладно, давай забудем. Ты уже забыл?
— Еще нет, — сказал Ниромм и рассмеялся. Его действительно рассмешило предположение брата, что можно забыть все в секунду.
Маромм принял смех как признак улучшения настроения брата. Нир начал подыгрывать ему, стремясь показаться веселым и довольным жизнью… Наконец, Нир действительно почувствовал веселость, он начал искренно смеяться с братом над шутками. И так же искренно гладить бедра и даже ягодицы Мара. А потом, уже вечером, они окунулись в «Галакту», и внимание и игровой интерес Нира не казались больше Маромму фальшивыми.
Но все было не так просто. Ниромм не забыл ничего…
Утром, как всегда, братья завтракали. Нир ел шоколад и орешки. Маромм смотрел на это занятие, и оно возбуждало его. Видеть, как орешки исчезают во рту Нира, как он их грызет зубами и отправляет дальше языком равносильно лицезрению откровенного акта.
Ниромм захотел и нежно бросил:
— Пошли в постельку.
— Не-а, потом, орешки очень вкусные…