для проформы поинтересовался я у Маргариты, но она лишь отрицательно покачала головой.
— Это Ромунов, — вынырнул из ниоткуда Макс. — Он придумал, — культурист ткнул подбородком в новую надпись. — Ну а мы… решили вам не говорить, — усмехнулся он. — Хотели сделать сюрприз!
— У вас получилось, — выдохнула Марго и наконец-то сумела совладать со своим изумлением. — Вить, сам залезешь?
— Да без проблем! — нагло бросил я чисто чтобы никто не вздумал пытаться меня подсаживать в кабину стального гиганта.
Я привычно подпрыгнул и, ухватившись за длинную ручку, подтянул свое тело в кабину, забросив ноги поверх сидения Марго. Тут же усаживаясь на свое место и очень надеясь что никто не обратил внимания на то, как я совершенно не элегантно бухнулся на сидушку. В голове все плыло от резких движений, но я упорно не позволял другим увидеть свое состояние. Пристегиваясь ремнем безопасности и глядя как моя партнерша быстро забирается следом.
Я лишь в самом конце понял, что Маргарита медлит с установлением контакта. Я-то сразу же засунул пальцы в щели нейронного интерфейса, а вот Марго все тянула. Но едва я только открыл рот, чтобы спросить ее об этом, как мне тут же все обрушилось на голову.
Контакт был резким. Как ведро ледяной воды, вырвавшей из глубоких объятий сладкого сна!
В мгновение ока на меня обрушилось все то, что Маргарита усердно не давала себе показывать. Не бойкая нахалка, но перепуганная до усрачки девчонка! Сострадание, сочувствие, ярость, душевные терзания, чувство вины — в этом коктейле было замешано практически все сразу же…
Оставляя меня лишь изумленно хлопать глазами в попытке понять, а куда же стоит ткнуть пальцем в первую очередь? С чего вообще начинать пытаться распутать этот клубок? Потому что мне и в голову не приходило попытаться махнуть рукой с заявлением: «Да как-нибудь само рассосется!»
Вместо этого я направил все что мог в Маргариту. Да, я был не в кондиции. Да, башка была налита свинцовой тяжестью, в глазах плыло и внутри громко звенела предательская мыслишка: «А как я вот такой вот должен мех пилотировать!?»
Но в то же время — внутри было достаточно решимости перебороть скверно сданный расклад. Немного побарахтаться в ожидании нового кона. На котором и отыграюсь!
Клубок на глазах начал распадаться. Оставляя после себя лишь твердое желание идти вперед. Вместе! Держа друг друга за руку. Тащить вперед, если понадобится! Чтобы во что бы то ни стало выжить на этой гребаной планете!
Но едва лишь бушующие эмоции Маргариты начали утихать, как мне на голову тут же обрушились ее воспоминания. О которых девушка старалась не думать до того усердно, что они мгновенно полились на меня очередным ведром ледяной воды…
***
Голову разрывает от боли! Будто пьяный дантист в попытке добраться до больного зуба воткнул раскаленные щипцы прямо в щеку! Препротивное ощущение скребущейся о черепушку костяной клешни поистине переполняло, заставляя полностью отключиться ото всего остального!
Ум понимал, что ощущение не мое, но легче от этого не становилось! Боль — была настоящей! Ощущалась в моей щеке, а не в его… Заставляя кричать в голос.
И вдруг — тишина. Всего лишь один миг и Виктор исчез! Радость от осознания, что со мной все в порядке! Щека хоть и пылает, но всепоглощающая боль сразу же отступила…
Глаз замечает громадную клешню в паре сантиметров над собственной головой. Уходящую назад, к креслу атлета. Глаза тут же расширяются, едва лишь поняв, что означает гнетущая пустота в сознании! Виктор…
Но приступ паники даже не успел разыграться как следует.
«Рассинхронизация», — приходят в голову пылающие алые буквы. Уже прочно позабытые за прошедшие два месяца.
Но если в учебном режиме буквы выключали мех, то сейчас такой возможности не было. Не прошло и секунды, как на голову обрушился весь поток данных от боевой машины!
Дисплеи и датчики, тесно смешанные с ощущениями. Мысленным взором привычно удерживаю экран радара и вижу вспыхнувшую точку на нем. Дружественная единица?
Нет даже возможности подумать! Нет времени оглянуться через плечо!
Голову натурально разрывает от обилия данных. Не оставляя ни единого пустого окошка для собственных мыслей и эмоций! Лишь кое-как беру себя в руки, чтобы окончательно не потонуть в этом океане!
На ум приходят смутные видения. Неясные отголоски, подсмотренные в голове моего партнера. Пытаясь подражать вытесняю все лишние цифры из головы, заставляя их отступить куда-то на задворки. Не исчезнуть полностью — это явно выше моих сил, но просто не отсвечивать!
Поднимаю руку, упираясь в хитиновый панцирь забравшей сверху тварюги. Изо всех сил пытаюсь оттолкнуть ее, но мех не желает слушаться. Слишком велика привычка оставлять всю подобную деятельность на своего партнера! Собираю в комок всю ярость, до которой удается дотянуться и снова пытаюсь оттолкнуть громадного жука!
Чувствую отдачу, но все равно понимаю, что мех не выложился и на половину! Сразу же понимаю, что слишком сильно боюсь… Того, что эта тварь могла сделать с Виктором! Пытаюсь усиленно оттолкнуть от себя мысль, что там, позади меня, уже никого нет… Некого спасать!
Не думая вкладываю все это — весь бушующий внутри страх — в движение. И лишь сейчас наконец-то удается приподнять тушу! Слышу противный металлический скрежет — клешня пошла назад, покидая пространство нашей кабины.
И почти сразу же — жука попросту смело в сторону от заряда всаженной картечи. Сквозь заволоченное пеленой сознание пробивается чей-то голос. Женский? В интонациях кипит страх, но смысл проходит мимо меня. Слова привычные, но мозг напрочь перегружен потоком от сенсоров…
Бегло оглядываюсь по сторонам. Картинка удручает — всюду, куда ни глянь, коричнево-фиолетовые панцири. У некоторых даже все еще шевелятся лапы, будто пытаясь не то убежать, не то добраться до нас в последнем предсмертном рывке.
И надо всем этим — стальной мех. В руках зажаты дробовики. И каждый выстрел находит свою цель, метко впиваясь в неприкрытые щели панцирей.
Но сразу же понимаю, что непосредственной угрозы уже нет. Второй гигант перебил всех, кого только было возможно. В голове тут же вспыхивают слова с инструктажа.
«Пилотировать мех в одиночку — невозможно. Максимум десять минут — и у пилота поджариваются мозги. Безопасный порог пилотирования в одиночку — около полутора минут.»
И едва лишь вспоминаю об этом, как тут же разрываю контакт.
Башка пылает! На что ни взгляну — всюду вижу отголоски сенсоров и дисплеев. Будто соединение по-прежнему установлено! Но рывком оглядываюсь. Вижу кровавое месиво там, где должно быть лицо…
В душе сразу же поднимается ледяная волна, сковывающая движения. Больше всего хочется просто замереть! Забиться в угол, зажать голову руками и притвориться, что всего этого не происходит!
Но кое-как удается отринуть все это в сторону! Хватаю мужскую руку в попытке прощупать пульс! Есть! Живой! Все еще — живой!
Вспоминаю о губительном воздействии местной атмосферы… Дыра в обшивке слишком большая — заткнуть не удастся! Да и не понятно, сколько зловредных примесей уже проникло в кабину!
Первый позыв — надеть на Виктора свою маску. Но сразу же понимаю, что выжить обоим так не получится! Да и глаз падает на впившиеся в лицо пластиковые осколки. Попытаюсь надеть на него свою маску — они тут же уйдут еще глубже! А крови и так настолько много, что левую половину практически не видно! Даже оценить глубину не получается!
Хватаю аптечку!
Дрожащие пальцы перебирают содержимое, одно за другим отметая в сторону. Пытаюсь вспомнить инструктаж по оказанию первой помощи, но на ум не приходит ничего дельного для подобной ситуации!
Наконец-то нахожу медицинский пластырь. Понимаю, что ничего путного сделать все равно не могу — разрываю обертку и наспех заклеиваю поверх пробитой маски, перекрывая доступ местной атмосфере!
Позади …