Дверь распахнулась. Слизеринцы успели отскочить. Трясущийся Слизнорт вышел из кабинета и бросил на ходу:
— Договорились, мистер Малфой! Делайте что хотите, но под свою ответственность. Я ничего не хочу об этом знать!
Улыбающийся Драко вышел следом.
— Всё хорошо, — сказал он друзьям. — Старик Слиззи нам не помеха. Хотите кое-что увидеть?
Он подошёл к доске в гостиной Слизерина, где вывешивали расписание и объявления, и достал из мантии пачку фотографий. Быстрыми движениями палочки он прикрепил фотографии к доске.
Гойл присвистнул. Это были большие (где-то 20*30) движущиеся колдофотки, где был заснят сегодняшний трах гриффиндорок. Лиц тех, кто их насиловал, не было видно, за исключением лица Малфоя. В основном там были крупные планы голых Гермионы и Джинни. Во всех подробностях было показано, как их пёзды и анусы натягивают на крепкие мужские члены. Изображения двигались, девушки извивались и беззвучно стонали, показывая, как их самих заводит грубая групповуха. Ещё несколько колдофото того же плана, но сделанные в Косом переулке и Хогвартс-экспрессе, висели сбоку. Снизу тянулась подпись: «Рабыни Хогвартса. Интересующимся просьба обращаться к Драко Малфою.» и были перечислены цены.
— Круто, — сказал Гойл.
— Я заколдовал доску так, что эти снимки увидят только старшекурсники, — объяснил Драко. — Рано мелюзге это видеть, да мелюзга ещё и не умеет держать язык за зубами. Вас это тоже касается. Можете потихоньку искать мне клиентов, но осторожно. Если это раньше времени дойдёт до Поттера или МакГонагалл, у меня могут быть проблемы. Имейте терпение, ещё пара недель и вы сможете ебать Грейнджер и Уизли посреди Большого зала!
— —
— Джинни, нам надо поговорить! — крикнул Гарри.
Джинни Уизли испуганно обернулась к своему парню.
— Будь добра, объясни мне, в чём дело! Почему вы с Гермионой одеты почти как в публичном доме, почему вы нас игнорируете, что вообще происходит! — Гарри завёлся.
Джинни молчала, но знала, что скоро ей придётся сказать и сделать как было велено Малфоем.
— У тебя появился другой? — мягко спросил Гарри, взяв себя в руки. — Если так, то признайся, не мучай себя и меня.
Джинни опустила голову.
— Ты прав, Гарри, у меня появился другой, — еле слышно сказала она. — Посмотри сам.
Она расставила ноги, подняла юбку (хотя особо поднимать было нечего), и показала Гарри припухшую пизду, от которой вниз по ногам тянулись белые струйки. Гарри ахнул и выругался, помянув Мерлина.
— Понимаешь, — прошептала Джинни, — все женщины в нашем роду немного нимфоманки — сам посуди, у моей мамы семь детей! Мне жаль, Гарри, но ты не мог меня удовлетворить, и я нашла того, кто может. Прости, я больше не хочу с тобой говорить.
Она развернулась на каблуках и убежала.
Гермиона поднималась по узкой винтовой лестнице и лицом к лицу столкнулась с Роном. Она попыталась проскочить мимо, но Рон помешал ей:
— Слушай, в чём дело? Если ты на что-то обиделась, то скажи, я всё исправлю. Только не молчи!
Гермиона судорожно сглотнула. Она знала, что приказ Малфоя не даст ей промолчать. Медленно и равнодушно она произнесла:
— Рон, ты хотел бы заняться со мной анальным сексом?
Рон чуть с лестницы не свалился от удивления.
— Ну, наверное хотел бы, — осторожно ответил он. — Это предложение?
Вместо ответа Гермиона повернулась к нему спиной и нагнулась до пола. Её неприлично короткая юбка задралась, показав отсутствие нижнего белья. Гермиона пальчиками раздвинула ягодицы, и Рон увидел раскрытую дырку ануса. Растянутый сфинктер сократился, выдавив наружу две капли спермы. Одна капля стекла вниз, к покрытому полузасохшей спермой влагалищу, другую каплю Гермиона сняла указательным пальцем и облизала его.
— Это предложение, но не тебе, Рон, — неестественно высоким голосом сказала Гермиона. — У меня есть другой, и как видишь, я с ним счастлива. Не лезь ко мне и не говори со мной.
— Ты с ума сошла? Ты под Империусом? Тебя шантажируют? — выпалил Рон.
— Я в своём уме, я не под Империусом и меня не шантажируют, клянусь своей магией, — ответила Гермиона. — А теперь уйди!
Она проскочила вверх по лестнице мимо Рона. Только отбежав подальше, она разрыдалась.
Тем вечером за ужином Гарри и Рон сели подальше от Гермионы и Джинни. Они старались хотя бы встретиться с гриффиндорками взглядом, но те смотрели в тарелки, вяло жевали и ёрзали, будто им было неудобно сидеть. Если бы Гарри и Рон побольше смотрели по сторонам, они бы, может, заметили, какие взгляды кидали на их бывших подруг из-за слизеринского стола (а кое-кто — и из-за столов Пуффендуя и Когтеврана).
Но парни вообще ушли с ужина пораньше, и не видели даже, как перед гриффиндорками опустились две школьные совы, как Гермиона прочитала записку и безнадёжно осмотрела стол Когтеврана, а Джинни — стол Слизерина. Потом они встали и поспешили — Гермиона в женский туалет, а Джинни в чулан для мётел.
Все давно спали, когда Гермиона и Джинни вернулись в гриффиндорскую башню и закрылись в ванной. Никто не слышал шум воды, плач, голос Гермионы: «…выдёргивала мне волосы, пока я делала куннилингус…» и слова Джинни: «…был очень груб, но хотя бы дал кончить…». Даже Драко Малфой уже спал. У него будет много времени впереди, чтоб узнать об успехах своих рабынь.