-Тогда прости, юмор не по теме — тихо извинилась Марина.
В камере наступила тишина, прерываемая только всхлипыванием Ольги. У девушек уже кончилось бахвальство и они все испуганно, напряжённо ждали своей участи. Через некоторое время в коридоре раздались шаги и послышался звук открывающейся двери. Затем мужские и женские голоса. Разобрать слова было трудно, но интонация женских голосов была явно просящая.
-Наших повели к майорше — грустно констатировала Марина.
-Началось — добавила Люся — готовьте пятки подруги.
-Я умру, — громче зарыдала Ольга.
-А чё, больно — спросила Жанна.
-Да уж, это не твои старые импотенты с игрушечными плётками — съязвила Марина.
-Чё, прям сильно бьют — уточнила Жанна.
Ей ни кто не ответил. Все в ожидании прислушивались к шагам в коридоре и смотрели на дверь. Так прошло минут пять. Ольга перестала плакать. В камере было гнетуще тихо.
-А куда их увели — спросила девушка, имени которой Джамиля не знала.
-В комнату напротив — ответила Марина- сейчас обшмонают, потом девки бумагу напишут, потом п:.ть будут.
Через пять минут раздался женский вопль. Не взирая на толстые стены подвала слышимость была хорошая. Вопли слышались с одинаковым промежутком времени, и было слышно, что это настоящий крик боли. Джамиля невольно начала считать крики. Первый раз она насчитала двадцать воплей. Как будто бы читая её мысли. Марина прокомментировала:
-Первый раз девочка попала.
Джамиля посмотрела на девочек и поняла, что все делают то же что и она. Вторая кричала дольше но где то на пятнадцатом ударе вопль стал непрерывным и прерывался выкриками и понять когда был удар было сложно. Следующая девушка кричала минут пятнадцать буквально душераздирающе и почти беспрерывно.
-Подписывать протокол не хотела бедняжка — опять нарушила тишину Марина.
-А что подписывать? — спросила девушка, которую Джамиля не знала.
-Подписывай всё что скажут, ножки целее будут — буркнула Люся.
В камере и в коридоре опять наступила тишина. Минут через пять заговорила Джамиля.
-А что остальных не бьют?
-Они по трое водят, сейчас последняя очухается, протокол подпишет, возьмут следующих — пояснила Марина.
Она перестала плакать, разулась, поджала ноги под себя и массировала свои пятки. Ступни у неё были ухоженные, на пальчиках красный педикюр, кожа белая, немного розовая на пяточках. Подошва широкая немного плоскостопая, что даже придавало определённый шарм ноге. Широкая мясистая пятка. Без следов натоптанной кожи. Гладкие и мягкие. Джамиля невольно залюбовалась Олиными ногами и, поймав себя на этом, вздрогнула и посмотрела по сторонам. Все были заняты тягостным ожиданием. Через десять минут вопли возобновились, в этот раз одна девочка получила двадцать, а две по тридцать. Всё прошло быстро и без . Раздались шаги в коридоре. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге возник бугай, который у гостиницы схватил Джамилю. Девушки вздрогнули и напряжённо смотрели на него.
-Ну что блядёшки, пошли на массаж — заржал милиционер, глядя на испуганных девушек — ты, ты и ты.
Он ткнул пальцем в Марину, Джамилю и Ольгу. Девушки поднялись и подгоняемые им, пошли по коридору в соседнюю камеру. Ноги Джамили стали ватные, ей казалось, что она вот-вот грохнется в обморок. В камере без окон, за столом сидела женщина в форме майора милиции. Перед ней лежал журнал, резиновая милицейская дубинка и пара лайковых перчаток. Не взирая на испуг и панику, творившуюся в душе Джамили, наличие перчаток несколько смутило её, ей почему то подумалось, что майорша мёрзнет, хотя одета она была в летнюю форму.
-Знакомые все блядские рожи — глядя из под лобья — мало видно мы вас п:.м, ни как не уймётесь твари.
-Здравствуйте Ольга Петровна — спокойно сказала Марина.