Отец шлепнул его ладонью по губам. Тот опустил голову, зная, что за этим последует.
— Спасибо папа, что дал мне возможность воспользоваться правой рукой. Что я должен делать?
— Я хочу, чтобы ты сделал две вещи. Ты догадываешься, какие именно?
— Вы хотите, чтобы я снова подрочил для вас, сэр?
— Это первое. Когда ты это сделаешь, я скажу тебе, в чем заключается вторая вещь.
Член парня снова напрягся, несмотря на все страхи, которые он пережил в опыте с осами, и боль в яйцах от их яда, и вопреки тому, что уже кончал четыре раза, пока его жалили осы. Он встал торчком, отчасти возбужденный наказанием, а отчасти из-за яда, пропитавшего его яйца. Парень подавил крик, когда схватил свой член и снова начал его массировать, между тем как банка продолжала раскачиваться, ударяя его по яйцам и по животу и отдаваясь в сосках, в глазах, в ушах и во всем теле. Пока он дрочил, его снова пронзил удар боли, и это доставило ему такое наслаждение, какого он доселе не испытывал. Он качал все сильнее и сильнее, не понимая, что наслаждение было бы еще интенсивнее, если бы он действовал медленнее и старался до последней возможности удерживать выброс спермы. Но он дрочил сильно и в быстром темпе, и тем не менее на сей раз долго не мог кончить. Зато в конце концов он испытал такое наслаждение, какого не мог себе позволить вообразить. Он выплеснул заряд, и тут боль снова скрутила его. Его колени подогнулись и , хватая ртом воздух, он буквально повис, а его голова моталась из сторону в сторону. Отец схватил банку обеими руками и дернул так, что крышка слетела, но яйца все же не смогли высвободиться, пока отец не встал не колени и не повис на ней всей своей тяжестью. Банка с резким выхлопом слетела, а отец засмеялся, когда парень пронзительно вскрикнул и залился слезами. Его лицо быль красным, а яйца почернели. Они выглядели так, словно у парня была начальная фаза слоновьей болезни. Все еще на коленях, отец наклонился и принялся облизывать распухшую кожу. Он наслаждался жаром, который излучали распаленные яйца, и дрожью, сотрясавшей тело парня, когда язык скользил по шелковистой гладкой коже. После этого отец поднялся, отвязал сына и поддерживал его, чтобы он не упал, пока тот не пришел в себя и не смог самостоятельно стоять на ногах. Однако то был еще не конец…