Машина останавливается, Алексей заходит с моей стороны и открывает дверь. Надо же, как трепетно ухаживают за нашим величеством! Берегут нас, недобрых, лелеют! Не переживай, ты все получишь сполна — моему слову можно верить.
Когда дверь в квартиру закрывается, Леша становится передо мной на колени. За последний месяц у него появилась такая вот дурная привычка — бухаться на пол, как только мы останемся одни. Не хватало еще, чтобы он начал так же вести себя на улице. Не люблю подобные жесты, очень не люблю.
— Встань! Я не просила тебя соблюдать ритуалы для рабов!
Я говорю спокойно, но строго.
— Ирма, Вы для меня Госпожа, Вы — моя Хозяйка, — отвечает Алексей, по-прежнему стоя на коленях.
Я в ответ отпираю только что закрытый замок, распахиваю дверь:
— Ты, видимо, хочешь уйти?
— Нет, не прогоняйте меня! Я сделаю все, что Вы скажете! — Алеша тут же вскакивает, перехватывает мою руку.
Ну что с ним делать? Сейчас он ведет себя как свободный человек — спорит, неповиновение показывает; но, с другой стороны, он готов теперь пройти через все (сколько там по канонам?) девять кругов ада только за то, что ослушался моего вопроса-приказа. Эх, Леша, Леша…
— Тогда веди себя нормально.
— Как Вам будет угодно, фрау!
Нет, все же трудно с ним. Морщусь недовольно. Что самое печальное — все это он делает искренне. А, может, развлечься, поиграть по полной программе, побыть его Хозяйкой? Why, собственно, not? Разнообразие — штука полезная. Значит, так и порешим: фрау Ирма сегодня рабовладелица. Хмыкнув про себя, отправляюсь на кухню.
— Для начала я собираюсь выпить чаю с лимоном. Намек ясен? — обращаюсь я к Алексею.
— Так точно, фрау! — с готовностью отвечает парнишка. Быстро ставит чайник, готовит заварку, вопросительно смотрит: здесь подавать чай или в гостиной? Поняв немой вопрос, говорю:
— Сервировать перед телевизором. А вот с лимоном не торопись. И принеси сюда маленькое полотенце.
После того как чашки, сахар и прочее оказались на столике в гостиной, жестом подзываю к себе Алексея.
— Встань на четвереньки. Да, прямо тут. — Кладу ему на голову свернутое полотенце, а сверху ставлю тарелочку с цитрусом. — Стой и жди.
Я ухожу на несколько минут и возвращаюсь уже в форме. Высокие сапоги, короткая черная юбка, серая рубашка с непонятными погонами и, конечно же, стек. Не могла не наградить с.3ебя хоть чем-нибудь, поэтому на груди поблескивает медалька «Ударник соц. труда». По пути улыбаюсь своему отражению в зеркале. (Ага, ударник, еще какой ударник!)
— А теперь заключительный этап сервировки. Твоя задача: проползти на четвереньках до столика, не уронив тарелки. Уронишь — пожалеешь, что родился на этот свет. Постарайся не быть слишком медлительным. Ты меня понял?
— Да, фрау! — восторженно отвечает Алексей.
— Тогда шнель!
Леша ползет медленно, поскольку конструкция на его голове не особо удобная. При неловком движении полотенце запросто может соскользнуть. Подбадриваю его первым на сегодня ударом стека:
— Ты нынче просто эстонская гончая. Идеально подходишь для охоты на раненых улиток. Пошевеливайся! — Еще пара ударов, и пацану приходится замереть и перевести дыхание, чтобы не уронить ношу.
— Я стараюсь, фрау… — отвечает он печально.
— Э-э-э… Да ты не гончая, ты прямо-таки борзая! Еще и перечишь мне?!