Стянула колготки и трусы.
— Выпрями спину, перестань сутулится. Если будешь сжиматься, плеть заставить тебя держаться достойно.- На этот раз удар был болезненным, я взвизгнула.
А. достал наручники. — видимо весь инвентарь хранился поблизости — завел мне руки за спину и сковал их.
— Так тебе больше нравится? — издевательски спросил он. — Теперь твои руки ничего не могут сделать.
Своей рукой А. провел по киске, затем погладил меня по щеке, коснулся пальцами губ, давая мне облизнуть мой сок. Было заметно, что А. доволен таким послушанием. Неожиданно он сильно надавил мне на плечи — ничего не осталось, как упасть на колени, при этом с трудом мне удалось сохранить равновесие. Я слегка потерлась щекой о его ногу в знак покорности. А ухмыльнулся в ответ, и протиснул ногу между колен, резко раздвинул их. Мне стало неловко за свою слабость. Я поймала себя на мысли, что стесняюсь не своей наготы, меня пугало, что я не нравлюсь своему мучителю.
— Посмотрели бы твои приятели на тебя, недотрогу! Веди себя хорошо, и я подумаю… а то ведь надо же им посмотреть, как ты выполняешь обязательства?
Мне не пришлось долго стоять на коленях, рукоятью А. толкнул в спину и приказал нагнуться, так чтобы лицо коснулась пола.
Ноги оказались прижаты к животу, а руки — зацеплены за спиной.
— Приподними зад.
Япопыталась насколько это было возможным. В таком состоянии я оставалась несколько минут, я закрыла глаза, мне было очень стыдно; между ног я чувствовала прохладу. Хозяин ничего не говорил, он сел в кресло смотрел сверху на мою согнутую фигуру и курил.
— Подымайся!
Я с готовностью встала.
— Я хочу освободиться. Мне нужно знать.. я запнулась
— Все твои обращения, которые не сопровождаются словом «Хозяин», я буду игнорировать. Он внимательно посмотрел на меня, играя хлыстом. — Ты хочешь знать пределы допустимого? Хорошо, мы установим лимиты, но позже. А теперь вставай, и пройдись по комнате, посмотрю на тебе в костюме Евы, если не считать цепи. На этот раз мне не думалось возражать. Казалось, все самое непреодолимое уже случилось, возражать — это равнозначно остановке на пол пути. Граница преодолена. Обряд свершен. Он шлепнул ладонью по голой попке:
— А ну пошла!