В ванной было довольно тихо, только вода мягко ласкала нежные ушки девочки тихими всплесками, когда та мягко поднимала ножку над водой, без особой цели, просто дурачась.
Ей все еще не верилось в то, что произошло на днях. Секс с Сережей… Это звучало как «мир между Россией и Америкой» — то есть что-то в принципе возможно, но не сбыточное. Она прикрыла глаза.
И что теперь?.. На него она не сердилась, в конце концов, она сама этого хотела, но все же…
Руки скользнули вниз по телу, в приятную, теплую воду, вдоль красивого животика, по весьма соблазнительным бедрам, к киске… Наташа раздвинула ножки, поглаживала себя, вторая рука поднялась чуть повыше и гладила красивую, упругую грудь…
Она знала ответ. Она хочет еще. Она не любит Сережку, но все же… Они идеально подходили характерами, и как выяснилось – телами. В юноше не было ничего особенного, но она заводилась от одного его вида… Будто он создан специально для того, чтобы ублажать её…Может быть, они добавят к своей дружбе еще один элемент? Наташа знала, что аппетит мальчика тот еще, скорее всего, надо лишь подать ему знак, что она не против…
Но как?.. Может, встретится и обняв его, шепнуть на ушко?…
Она застонала – мысли о скором повторении эротических приключений возбуждали её больше всякого феромона. Она открыла для себя мир новых ощущений, и сейчас чувствовала себя скорее похотливой кошкой, чем милым, но умным котенком…
Дверь распахнулась настежь, девочка инстинктивно дернулась за шторку, прикрыв более чем созревшие для её возраста груди.
-Папа! –она возмущенно посмотрела на отца, который ,в одних спортивных штанах и майке, стоял в дверях, внимательно разглядывая дочь.
-Что, дочурка, попробовала, какого это? Быть шлюхой?! – в его правой руке был (боже ,какой ужас – подумала девочка) использованный презерватив.
Наташа все поняла – тогда, после траха с Сережкой она так и не нашла этот злосчастный кусочек резины и решила, что мальчик выкинул его сам… А нет…
Отец подошел ближе, схватил её за волосы, заставляя встать в ванной на колени. Девочка отрешенно подумала о том ,что мамы дома нет и остановить приступ ярости отца некому. Ната зажмурилась, ожидая крика или, что гораздо хуже – избиения.
Неожиданно, отец замер. Молчание длилось довольно долго, девочка осторожно открыла один глаз. И тут же рванулась, поскольку в глазах папочки увидала то, что так блестело в глазах Сережи пару дней назад – похоть. Но отец все так же держал её за волосы, поэтому все, что она могла – это слегка трепыхаться, прикрыв грудь руками.
К её ужасу, она почувствовала запах алкоголя. Совсем легкий, столько обычно принимают «для храбрости», как говорили в старых советских фильмах.
Становилось холодно, она слабо пискнула:
-П-п-папа?
Его взгляд снова ожил, он ухмыльнулся.
-Да, сучка! –отец спустил штаны, откинул их ногой. Взгляд Наташки невольно упал на возбужденный, с блестящей головкой, красный член отца, гораздо больше, чем у Сережки, но и гораздо менее красивый…-Что смотришь? Хочешь, тварь?
Он грубо схватил её руку и положил себе на член, пихнулся на встречу. Девочка тут же отдернула ладошку, но все же, невольно для самой себя, успела провести по всей длине. На ладони, уже успевшей высохнуть после ванной, осталась капля какой-то липкой жидкости.
-Папочка… — она посмотрела на свою руку и заплакала от бессилия. Отец грубо вытащил её из ванной и втащил в её комнату, швырнув на тот самый диван, где Серёжа ласкал её киску, где она впервые познала анальный секс.
Наташа сжалась в клубок, отец тем временем стягивал с себя майку, затем улыбнулся ей.
-Где тебя трахал этот сопляк, здесь?
Девочка испуганно посмотрела на отца, решив, что тот знает, кто украл её невинность. Но нет, видимо отец просто предположил, что уломать её мог только простой сверстник. Напрасно… Она принадлежит только Сереже!
Но сейчас отбиваться было бессмысленно. Она живет с ним, любые обвинения просто не дойдут ни до мамы, ни до милиции. Да и вообще, она не представляла, как это: прийти и рассказать людям, что тебя трахнули, как последнюю сучку, да еще и твой же собственный отец.
Её мысли прервал довольно ощутимый удар в живот, девочка согнулась от боли и с мольбой в глазах посмотрела на отца, который совсем обезумел. Тот, улыбаясь, указал на свой член.