Мужчина, один из пятерых пришедших полчаса к нам в квартиру, сидел передо мной со спущенными брюками и трусами.
Его возбужденный член торчал перед моим лицом.
— Вот это дааааа! Никогда не поверил бы! Такой фантастической бляди, как твоя жена больше нет! Как сладко смотреть на это, да еще когда муж этой бляди дрочит мне хуй! Как мне хорошоооо! Ооооо! Классссс! Тебе нравится, что мой дружбан вон там, в вашей спальне ебет твою дорогую жену?
— Очень… Очень нравится!
-И тебе нравится мой хуй?
-О! Еще бы! — я держал его толстый напряженный член в руке. Моим желание было взять это чудо в рот! Немедленно! Сейчас же! Но: клиент издевался надо мной, что, впрочем, входило в правила игры и оплачивалось по отдельной таксе:
-А-а-а-а! — раздался сильный крик Кричала моя жена.
Посмотрев туда, я увидел, что жену трахали уже в два поршня!
Снежана при этом выла во весь голос и громко вскрикивала:
-Ебите меня, ебите! Не останавливайтесь, мальчики, ебите! Глубже засаживайте! Ах! Да! Еще! Сильнее! Сильно: толкай!!!
Мужики — один на ней, второй — под ней, старались вовсю! Еще двое мужчин с обнаженными, почти вертикально торчащими членами стояли рядом с кроватью:
— А как орет твоя потаскуха! Классно!! Полижи мне хуй, хочешь? Скажи?
— Хочу…
— Я не слышу, чего ты шепчешь, скажи, как следует.
— Хочу.
— Ну, давай, не стесняйся. Полижи мне хуй, яйца. Правда хочешь? -Даааа… Хочу… полизать тебе хуй…
— Молодец! Еще, скажи полностью, не стесняйся, вижу ведь, уже давно хочешь.
— Я хочу полизать тебе яйца, полизать тебе хуй, пососать его…
— Класс… повтори.
— Я хочу сосать твой хуй.
— Повтори еще! Еще! Громче!
— Я хочу сосать твой хуй! Я очень хочу сосать твой сладкий хуй! Я хочу отсосать тебе! Хочу сосать твой хуй, лизать тебе яйца! — совсем потеряв контроль над собой, я дрожал и почти кричал
Я был в восторге от происходящего.
-Ну пожалуйста, мужик, дай мне пососать твой хуй! Он такой красивый, такой сладкий! Дай мне в рот, пожалуйста! Я очень тебя прошу, умоляю, дай мне пососать тебе хуй! Я очень хочу сосать… Я хочу сосать! Хочу лизать яйца!
Я стоял на коленях перед ним голый, и в тот момент для меня не существовало ничего, кроме его толстого хуя.