— Я знаю, ты считаешь, что я передумала из-за маминой смерти. Так оно и есть, но… не потому… Ты не поймешь. Джон, я не могу за тебя выйти. Я не могу надеть платье твоей матери и не могу за тебя выйти. Прости.
Он долго молчал, а потом сказал:
— Эллен, это невозможно. Мы заказали приглашения!
Теперь я знала: я права. Скажи он: «Черт побери, я выезжаю, буду к вечеру» или на худой конец: «Да о чем ты? Я все равно хочу на тебе жениться», — я бы, может, и передумала. Но он сказал именно то, что сказал, и я, тихонечко попрощавшись, повесила трубку.
Словно вторые похороны за день. Я сидела и ножом выкалывала из торта маленькие высокие ломтики, а потом кончиком ножа заваливала их набок. Мама наверняка послала бы меня прогуляться. Я начала убирать со стола, и тут появились папа и господин Декуэрво. На вид слегка посвежевшие.
— Эл, как насчет стаканчика джина с ромом? — спросил папа.
— Если ты не против, — добавил господин Декуэрво.
— Не против. Я только что порвала с Джоном Уэскоттом.
— Да? — Не знаю, кто из них произнес это вежливое «да?».
— Я сказала, что мы, как мне кажется, не принесем друг другу счастья. Именно это я и намеревалась сказать. Папа обнял меня.
— Родная, это нелегко, я знаю. Но ты все сделала правильно. — Потом он повернулся к господину Декуэрво идобавил: — Лайла как в воду глядела. Твоя мать была уверена, что ты не выйдешь замуж за этого типа.
— Дэнни, она почти всегда оказывалась права, — сказал господин Декуэрво.
— Почти, — подчеркнул папа, и они засмеялись чему-то своему, понятному только им двоим, и пожали друг другу руки, как старые боксеры. Папа откинулся на спинку стула.
— Ладно, твоя очередь сдавать.
— Играем пенни — очко, — сказал господин Декуэрво.