Романтика похоти. Т.3 гл. 3 ч. 1 – миссис Дейл, мать Гарри

Романтика похоти. Т.3 гл. 3 ч. 1 – миссис Дейл, мать Гарри

Всего три или четыре толчка, и я кончаю от большого возбуждения, в коем пребывал. Она также замирает, сильно вздыхая и конвульсируя.

Я озабочен тем, чтобы выкрикнуть:

— О! моя дорогая мама — о! остановитесь! Я умираю — я — я — сде — сде — лал…

Её конвульсивные внутренние надавливания настолько восхитительны, что быстро поднимают мой дрекол. Она также вроде бы кончила и приклеивает свои губы к моим — предоставляя мне пососать свой собственный язык, для того чтобы попросить взамен мой.

— О! Каким же небесным радостям, моя дорогая мама, я вам обязан! И твёрдость вы действительно уменьшили. Но вот только чувствуете — он опять становится тугим! И вы должны снова ослабить его. Ну, ещё разик!

— Мой любимый мальчик! Я всегда буду готова сделать это! Но, повторяю, это должно быть самой священной тайной между нами. Или я никогда не в состоянии буду сделать это снова.

Вы можете справедливо предположить, что мои протесты были весьма решительными. Мама объявляет:

— Вы весьма способный ученик.

Ещё бы! Четыре раза извергаются ливни моей спермы в её вспененное и пламеннее влагалище. Наконец она настаивает:

— Всё, всё! Извлекайте-ка свою штуку! Иначе вы повредите своё здоровье, и подобная радость вам больше не будет доступна.

Что ж, я ретируюсь, и мы лежим рядом, любовно обняв друг друга. Теперь наступает моя очередь высказать пожелание:

— А можно увидеть то замечательное место, которое ввергло меня в райские экстазы?

— Ха, вот какой любопытный ребёнок! — отвечает она. – Но чего не сделаешь ради любезного сыночка!

Она садится и начинает стаскивать с себя рубашку, заставив и меня сделать то же самое:

— Я то же не прочь повосхищаться ничем не прикрытыми красотами твоей фигуры.

Мы встаём, и она поворачивается в разные стороны, чтобы я мог увидеть редкие красоты ее особы — сама разъясняя мне их значение:

— Вот, видишь, это грудь.

— Как она неправоподобно хороша!

Не будучи столь большой, как у тёти, эта грудь выделялась белизной и устойчивостью, с такими розовыми сосками, большими чем у девицы и сильно торчащими, словно приглашающими пососать.

— Великолепно! — хвалю я.

— Вот ягодицы.

— А живот, живот! Дайте взглянуть на него ещё раз! Какой белый и гладкий!

— Да, и без морщины, хотя у меня есть сын.

— А причём тут Гарри?

— Я же вынашивала его в животе, пока не родила, и живот вздулся, а после родов живот опал и должны были появиться складки. Но, как ты можешь убедиться, их нет.